Право на выбор - [45]

- Еще кружечку "Вьюги", сказала Тараскин и лишь после этого поздоровался с вошедшим. - Привет, Степа. Хорошее пиво у вас. Особенно эта "Вьюга". Жаль, его в Нижнем не купить.

Степа согласился с выбором Тараскина.

- Говорят, хочешь поработать? - сказал Тараскин. - Со сдельной оплатой и ненормированным рабочим днем. Заранее предупреждаю - будет и ненормированная рабочая ночь.

- Хочу, - ответил Степа. - Но только чтоб не наркота и не на чеченов. Все остальное рассматривается.

- Вот и хорошо. Официант! Будь добр, пиво еще и включи телевизор. Сейчас же по "Евроспорту" британский чемпионат.

Телевизор был включен, после чего Тараскин сам отрегулировал громкость.

- Поначалу, дело будет совсем простое. Нужно набрать пятьдесят человек, чтобы они за два дня собрали бы три тысячи сто подписей, за одного кандидата. А потом, еще столько же. Но, уже можно за четыре дня.

- Пятьдесят? Многовато. Человек двадцать обеспечу без проблем. Будет и больше, но не обещаю.

- Так и думал. Двадцать тоже хорошо. Тебе надо из них выбрать бригадиров - один на десяток. Чтобы отмашку на работу люди получали через них.

- Зачем?

-Чтобы если этих ребят кто-нибудь возьмет в оборот, пусть называют бригадиров. Чем длинней будет цепочка, тем лучше. Но, если всю работу делать быстро, и по моим инструкциям, никто взят не будет. Разумеется, если кого-то взяли, и он проболтался, то ни копейки не получит. Работа исключительно по закону, с почтением и любовью к УПК.

- А за кого собираем?

Тараскин с интересом взглянул на экран, цокнув языком оценил очередную атаку "Ливерпуля", после чего взглянул на Степу.

- За очень хорошего человека. Но очень скромного. Вот когда ты отстроишь свои бригады и скажешь мне "готово", тогда сразу узнаешь фамилию. Да, вот еще что. Подозреваю, кто-то из твоих ребят не захочет подписаться на дело, в котором можно в оборот попасть. Если это ребята не совсем дебилы, сразу переводи их в отдельную бригаду, которая будет собирать за того мужика, на которого положено четыре дня. Вот это вариант безопасный, тут уже никто не загребет. Но, сам понимаешь, за такую непыльную работу и денег будет полагаться чуть меньше.

- А сколько полагается?

- Вот, какой хороший и деловой вопрос. Я не знаю, сколько в городе стоит одна подпись, потому что не знаю, их покупали когда-нибудь или нет. Поступим проще. Я выделяю на всех твоих людей общий бюджет - двадцать тысяч российских единиц, а ты распределяешь их сам. Это наш первый проект, поэтому никаких предоплат. За качество и опережение графика - премия, причем солидная. За срыв и брак - штрафы. Обязательно какой-нибудь мальчик или девочка подумают: а чего нам собирать подписи, да еще людям за это приплачивать. Придумаем сами фамилии и паспортные данные. Предупреждаю: обнаружу такой брак - штраф в пять процентов. С общей суммы. Если мне будут нужны поддельные подписи, так и скажу.

- Какой график?

- Так. Сегодня у нас понедельник. Уже со вторника запускай тех, кто собирает за четыре дня. Сколько нужно собрать - скажу завтра. А в среду утром - основной проект. Сколько надо собрать, скажу тоже. И чтобы в четверг вечером здесь же я от тебя их принял. Ты приносишь подписи, я деньги. Мобилу, кстати, мою запиши, для связи.

- Как-то шустро все выходит. Людей искать надо, обзванивать, объяснять им.

- Так ты же безработный, времени должно быть много. Если есть какие побочные дела, мой совет: бросай. Впереди еще месяц, работы хватит и ты здорово поднимешься. Причем, без всякого криминал. Почти без.

Степа допил кружку, ушел. Тараскин что-то записал в блокнот, отхлебнул пивка, взглянул на часы. Минут через десять опять звякнул колокольчик, и Тараскин, кивнув вошедшему, попросил еще одну кружку.

* * *

У Сани Дикина было несколько кличек, и каждая из них отражала как знание истории борьбы за освобождение угнетенных классов, теми, кто ее дал, так и личного отношения к Дикину. Его называли и Стенькой Разиным, и Маратом, и Гапоном, и Валенсой. Имя лидера польской "Солидарности" Дикину нравилось больше всего. Во-первых, он носил такие же роскошные усы, во-вторых же, в отличие от Разина, Гапона и Марата, хорошо начинавших, но не очень хорошо кончивших, Валенса стал президентом Польши. В глубине души, Дикин тайно надеялся повторить его судьбу, пусть даже в меньших масштабах.

Пока же карьера Дикина уж очень напоминала разинскую, разве, без финального шоу на Красной площади. Когда в 1989 году начались шахтерские забастовки в соседнем Кемерово, Дикин создал свободный профсоюз и стачком на "Красном катке". Пролетарская вспышка была подавлена массированной выдачей продуктов из спецрасрпределителя, а Валенсу тихо уволили. Через год его так же тихо взяли обратно, после статьи в "Известиях". Теперь свободный профком действовал уже в открытую. В 1991 году Дикин поднял завод на однодневную забастовку против ГКЧП, к которой присоединились даже другие предприятия. Позже, когда назначили выборы директора, Дикин получил большинство голосов, и пару лет боролся за власть с Назаренко: серия удачных изменений форм собственности свела на нет выборную победу. В городских газетах появились в общем-то объективные расследования о судьбе членских взносов свободного профкома; бунтари - плохие бухгалтеры. Когда стало ясно, что директор нового АОЗТ знать не хочет "народного директора" Дикина, он опять поднял народ на забастовку. На этот раз Назаренко подавил ее за три дня, сократив долг по зарплате с шести месяцев до двух.