Право на одиночество - [28]
— Не трогайте его! — рявкнул Громов. — Вызовите полицию, они с ним сами разберутся. А я отнесу Наталью Владимировну наверх. Пусть поднимутся, если им нужны будут её показания.
Максим Петрович поплотнее завернул меня в пиджак и, наклонившись, взял на руки.
— Держись за меня, — прошептал он. Какие… знакомые слова. Я послушно обвила его шею руками. — И ни на что не обращай внимания.
Как только мы вышли из кабинета начальника АХО, я наконец потеряла сознание.
Очнулась я, когда Громов уже вносил меня в наш со Светочкой кабинет.
— Максим Петрович! — услышала я её истошный крик. — Что с Наташей?
— Я отнесу её к себе. Вызови, пожалуйста, скорую.
Несколько мгновений — и меня положили на удобный, мягкий диван. После жёсткого пола, на котором меня чуть не изнасиловали, это было просто чудесно.
Я почувствовала у себя под носом резкий запах спирта и открыла глаза. Громов подсовывал мне под нос вату, смоченную водкой.
— Как вы? — спросил он с тревогой в голосе.
— Десять минут назад вы называли меня на «ты», — я попыталась улыбнуться, но моим губам стало невыносимо больно.
— Тихо-тихо, не делайте резких движений. Я был в шоковом состоянии, извините, — кажется, Громов смутился.
— Ничего. Называйте меня Наташей. В конце концов, вы мне спасли жизнь… ну, или честь… Господи, как у меня всё болит…
— Это не удивительно, — Максим Петрович поднёс вату к моим губам и, наверное, прикоснулся к ранке — резко защипало. — У вас разбита губа, несколько синяков на груди и… на бёдрах… в форме мужских ладоней…
Я приподнялась, и пиджак Максима Петровича упал вниз. То, что я увидела, поразило моё воображение — на груди, плечах и животе было огромное количество красно-чёрных синяков…
— Жуть, — пробормотала я, совсем забыв, что сижу почти голая перед своим начальником.
Громов поднял пиджак, опять накрыл им меня и сказал:
— До свадьбы заживёт. Главное, что он вас изнасиловать не успел. Полиция скоро приедет, врачей мы тоже вызвали. Сейчас попрошу Свету сходить в ближайший магазин за какой-нибудь одеждой, а то от вашей одни лохмотья остались.
Максим Петрович на пару минут вышел из кабинета. Я же в это время откинула пиджак и оглядела себя с ног до головы. Да… лохмотья — это слабо сказано. Я даже не думала, что возможно так разорвать одежду… выборочно… огромная дырка между моих ног доказывала обратное.
Как мне повезло, что Максим Петрович успел… кстати, а как он умудрился? От нашего кабинета до АХО идти минут десять, он же был на месте минуты через полторы.
Этот вопрос я и задала Громову, когда он вернулся. Предварительно завернувшись в его пиджак. Хотя я понимала, что от него-то скрывать мне уж точно больше нечего…
— Да вы себя не слышали, Наташа! — впервые за это время Максим Петрович слабо улыбнулся. — У вас такой голос был… я сразу понял — что-то случилось… ну и побежал что есть мочи. Я вообще бегаю очень хорошо и быстро, хотя таких забегов у меня давно не было. Я даже не помню, открыл я дверь или плечом вышиб. Судя по тому, что плечо болит — кажется, вышиб…
Минут через пять приехала скорая. Врач — седой мужчина лет шестидесяти — осмотрев меня, сказал, что ничего страшного, жить буду.
— Синяки мажьте вот этой мазью, — он протянул мне листочек с неразборчивой надписью, — растирайте, до лета уж точно исчезнут. И временно воздержитесь от половой жизни, пока синяки на ногах не пройдут. Головой вы не сильно ударились, тоже пройдёт, только отдыхайте больше. Спите не меньше восьми часов в сутки.
Закончив со мной, врач осмотрел плечо Громова, при этом что-то тихо говоря ему. С плечом Максима Петровича тоже всё было в порядке, но ему рекомендовали в ближайшие несколько дней не таскать тяжести.
— Что он вам говорил так тихо-тихо? — спросила я у Громова, когда врач ушёл. — Не про меня?
— Про вас. Говорил, что у вас шок и за вами нужно ухаживать, — Максим Петрович улыбнулся. — И не загружать работой.
— А-а-а, — я опять попыталась улыбнуться, но снова сморщилась, схватившись руками за челюсть.
— Осторожнее! Подождите пока с улыбками. Вот чего я никак не могу понять… Как этот мужик оказался в кабинете начальника АХО?
Я пожала плечами. В этот момент в дверь постучали, а следом вошла Светочка в сопровождении двух полицейских.
— Вот она, — сказала Света, кивнув на меня. Мужчины представились, пожали руку Громову и затем обратились ко мне.
— Ну-с, рассказывайте всё с начала до конца. Постарайтесь вспомнить как можно больше, пожалуйста.
Я вздохнула и, обхватив себя руками, начала рассказывать. Как зазвонил телефон Светочки, как я пошла кабинет АХО и как он на меня напал… Когда я дошла до момента звонка Громову, один из полицейских сказал:
— Вам повезло. Если бы телефон не стоял рядом или он не снял трубку сразу…
— Я это уже поняла…
Закончив свой рассказ, я спросила:
— Скажите, а где сейчас этот… насильник? И что с ним теперь будет?
— Ничего с ним хорошего не будет, сядет за попытку изнасилования. Он сейчас в кабинете вашего генерального, его допрашивают.
— Он успел вам что-нибудь рассказать? — спросил Громов. — А то мы с Натальей Владимировной никак не можем понять, как он вообще попал в здание…
— Успел, а как же. Ему какая-то тётка дала ключ от задней двери этого кабинета, где он на вас напал. И телефон так близко стоял, потому что это он вам и звонил, попросил спуститься. Эта тётка заплатила ему денег, чтобы он вас изнасиловал.
Очень просто быть великим магом, обладая большим даром. Что же остается делать тем, у кого магии кот наплакал? На вступительных экзаменах ректор магического университета сказал Эн Рин, что она недостойна у них учиться. Можно было бы сдаться, но девушка предпочла другой путь и через несколько лет стала лучшей выпускницей курса, поступила на стажировку в Императорский госпиталь и занялась разработкой способов лечения безнадежных больных – магов, потерявших магию. И кто бы мог подумать, что в один прекрасный день пациентом Эн окажется сам архимагистр Бертран Арманиус, десять лет назад назвавший ее недостойной?
Мы не выбираем, в кого влюбляться. София Тали, с первого взгляда влюбившаяся в императора Арена, тоже не выбирала. Она не аристократка, он женат, и ее неожиданные чувства способны привести обоих к катастрофе. Хотя катастрофа уже началась. Дерзкое покушение на маленькую наследницу, семилетнюю Агату, свидетельствует о том, что вторая волна заговора против императора все-таки существует. Кого эти люди попытаются убить в следующий раз? И выживет ли сама София?
Организатор дворцового заговора уничтожен более четырех месяцев назад, но главный дознаватель Гектор Дайд, прозванный псом императора, до сих пор продолжает распутывать паутину, которую сплели заговорщики. Следы приводят Гектора на север, в маленький поселок Тиль, где вместе с отцом живет слепая шаманка Тайра. Девушка окутана такой сетью тайн, что разобраться в них будет непросто даже Гектору… И впервые в жизни ему придется выбирать между верностью императору и зовом собственного сердца.
Венец Альго не предполагает выбора между долгом и любовью. Император обязан следовать долгу всегда и не рисковать жизнью, рассудком и империей ради призрачного шанса воскресить любимую. Но даже у императоров есть чувства и слабости.
Их разделяет почти сто лет. Они волки-изгнанники, отрекшиеся от клана и стаи. Волки, так и не принявшие свою суть. Волки, так и не сумевшие стать волками... Их разделяет почти сто лет, и возможно, что они никогда не встретятся. Кроме как... во сне?..
Победить в смертельной игре – задача не из легких. Но на кон поставлена жизнь императора и благополучие империи, так что у Гектора нет выбора. Зато он есть у шаманки Тайры, которой предстоит выяснить, что ей дороже – собственная жизнь или жизнь другого человека, а также верность своим идеалам, честь и совесть. Бывает, что слепые видят лучше зрячих…
Очаровательная лирическая история уже немолодых людей, лишний раз доказывающая поговорку, что для такого чувства, как любовь, нет возрастных ограничений.В романе противопоставляется истинное творчество провинциального таланта и массовое искусство большого мегаполиса, приносящее славу, успех и опустошающее удовлетворение. Коварная и непреодолимая любовь открывает новый взгляд на, казалось бы, прожитую жизнь, заставляет творить, идти вперед и добиваться успеха и, несмотря на всю трагичность и безысходность, дает повод надеяться, что эта боль и переживания не напрасны.
Случайная встреча с военным летчиком круто меняет жизнь юной Муси Берестовой. Любовь с первого взгляда поражает обоих, как удар молнии, они не в силах противиться влечению. Но Вадим женат, и разлука неизбежна. Проходит много лет, а Муся все вспоминает о своем принце, любит и ненавидит его. И, только встретив другого человека, она понимает, что может полюбить снова. И в этот момент Вадим вновь появляется в ее жизни. Перед Мусей встает неразрешимая задача — ей надо сделать свой выбор…
Аня, «рабочая лошадка» рекламного агентства, несправедливо уволена по подозрению в экономическом шпионаже. Бывает... Кошмар? Не совсем... Нашлось наконец-то время заняться собой. Похудеть, помолодеть н превратиться из «гадкого утенка» в «прекрасного лебедя». Теперь «серая мышка» имеет все шансы стать знаменитой фотомоделью... И даже безнадежно любимый ею бизнесмен обращает на нее благосклонное внимание... Но поздно — в жизни Ани появляется новый мужчина, способный предложить ей настоящую любовь!…
Семье журналиста Питера Хэллоуэя грозит разорение. Чтобы спасти положение, его жена Гарриет принимает весьма неординарное решение.
Ее зовут Миллисент, Милли или просто Мотылек. Это светлая, воздушная и такая наивная девушка, что окружающие считают ее немного сумасшедшей. Милли родилась в богатой семье, но ее «благородные» родители всю жизнь лгут и изменяют друг другу. А когда становится известно, что Милли — дитя тайного греха своей матери, девушка превращается в бельмо на глазу высшего света, готового упрятать ее в дом для умалишенных и даже убить. Спасителем оказывается тот, кого чопорные леди и джентльмены не привыкли пускать даже на порог гостиной…
Вы пробовали изменить свою жизнь? И не просто изменить, а развернуть на сто восемьдесят градусов! И что? У вас получилось?А вот у героини романа «Танцы. До. Упаду» это вышло легко и непринужденно.И если еще в августе Ядя рыдала, оплакивая одновременную потерю жениха и работы, а в сентябре из-за пагубного пристрастия к всемерно любимому коктейлю «Бешеный пес» едва не стала пациенткой клиники, где лечат от алкогольной зависимости, то уже в октябре, отрываясь на танцполе популярнейшего телевизионного шоу, она поняла, что с ее мрачным прошлым покончено.