Право на одиночество - [27]
— Она бы не взяла, — ответила Светлана Сергеевна, качая головой.
— Но попробовать-то можно было, верно?
План по устранению меня действительно был тупым до безобразия. Но благодаря этому я осталась на своём месте, а вот на Марину Ивановну стали посматривать с ещё большим презрением, чем до этого случая.
И не смотря на слова Громова о том, что она больше не будет меня трогать, я в этом очень сильно сомневалась.
И, как оказалось, не зря.
В среду пришло первое письмо от Антона. На этот раз судьба забросила его в Канаду, и за чтением описаний местного колорита я провела целый вечер.
«Ты, наверное, всё ждёшь, когда я наконец начну описывать очередную красавицу, которую я здесь встретил, — я ухмыльнулась, читая эти строки, — но я тебя разочарую: пока я занимаюсь только работой. И вспоминаю тебя. Напиши, как у тебя дела, пчёлка, что ты сейчас делаешь? Мне не хватает даже звука твоего голоса».
И я начала строчить письмо, во всех красках живописуя Антону всё, что произошло за последние дни. Когда я закончила рассказ о кознях Марины Ивановны, было уже далеко за полночь, и я, зевнув, отправилась спать.
Громов рано радовался. С самого раннего утра в четверг я чувствовала, что в воздухе висит что-то тревожное. Это давило на меня, заставляло нервничать… и я не могла понять, в чём дело.
Ровно в двенадцать, когда я разбирала настоящие просчёты производственного отдела для совещания в пятницу, зазвонил телефон Светочки.
— Редакция. Да, конечно, сейчас она придёт.
Положив трубку, Светочка сказала:
— Это тебя. Начальник АХО вызывает.
В подобном звонке не было ничего подозрительного — начальник административно-хозяйственного отдела вызывал меня примерно раз в три недели, выдавая на руки все заказанные мной ручки, карандаши и прочую канцелярку для главного редактора и нас со Светой.
Кабинет Петра Алексеевича — начальника АХО — находился в самом низу, на -1 этаже, в конце длинного коридора. Там всегда было тихо и почти никто не ходил. Все кабинеты были со звукоизоляцией, чтобы никому не мешал шум разгружаемой машины.
Я прошла в конец коридора, набрала код от кабинета (так как там хранилась куча всего ценного, код от кабинета знали немногие, да и Пётр Алексеевич его постоянно менял) и вошла внутрь.
Пип-пип-пип — дверь закрылась.
— Пётр Алексеевич! — закричала я, входя в просторный и светлый кабинет, в котором всегда царил потрясающий воображение хаос. — Это Зотова, вы меня вызывали?
Я не успела даже вскрикнуть. На меня налетело что-то большое и тёмное и, зажав мне рот, грубо оттеснило к одной из стен.
Это был мужчина. Во всем чёрном, с восточными чертами лица — я никогда не видела его у нас. Он так приложил меня головой о стену, что на миг у меня перед глазами всё почернело.
Я пыталась оттолкнуть этого мужчину, но он был сильнее. Намного сильнее. Одной рукой держа мои руки, второй он шарил по всему телу. Это было безумно неприятно.
«Соберись, Зотова! Давай же, соберись!»
И, зажав в кулак всю свою волю, я вывернула руки — о боги, как же это было больно! — и с размаха ударила мужика в челюсть, а затем — между ног, и когда он, скрючившись, осел на пол, подскочила к телефону.
Телефон стоял совсем рядом. Это было чистым везением — ведь обычно у Петра Алексеевича его днём с огнём не сыщешь…
Сорвав трубку, я набрала внутренний номер Громова.
— Алло? — слава небесам, он снял трубку сразу!
— Максим Петрович, — я завопила что есть мочи, — я в АХО, помогите! Помогите! Я… А-А-А!
Потенциальный насильник, кажется, оправился от ударов и, схватив меня за волосы, вновь впечатал в стену, да так сильно, что у меня искры из глаз посыпались. Резким движением он разорвал мою рубашку пополам. Я попыталась остановить его, за что и поплатилась — кулак мужчины попал мне в челюсть.
Я упала на пол, чуть не ударившись головой об угол стола. Это был конец, я понимала. Потому что он уже разорвал мне брюки и трусы, зафиксировав меня на полу так, что я не могла двинуть ни ногой, ни рукой. И, судя по треску, та же участь постигла мой лифчик.
Его руки обхватили мою грудь, и я даже не могла кричать, так было больно… А он развёл мне ноги в стороны, прижав их к полу, и…
Оглушительный грохот! Мат, звук удара — и меня отпустили…
Это был Громов. Ворвавшись в комнату, он снёс с меня этого мужика всего одним ударом, а вторым отправил его в глубокий нокаут.
В этот момент Громов полностью оправдывал свою фамилию — его глаза метали громы и молнии, да и дверь он, кажется, не открыл, а просто выбил…
Опять выругавшись, Максим Петрович снял с себя пиджак и накрыл им меня. И только потом выпрямил мои ноги, которые я продолжала держать буквой «зю», запахнул рваную рубашку на груди и прорычал:
— Что он успел сделать? Наташа, ответь! Что он успел тебе сделать?!
Я сглотнула. Во рту был неприятный привкус железа. Кажется, у меня разбита губа.
— Ничего… Вы очень вовремя… Ещё пара секунд — и всё… Он только порвал всю одежду…
— Он ударил тебя?
Я задумалась.
— Да, кажется, пару раз… И затылком — об стену…
Громов опять издал какой-то странный рык. В этот момент в комнату вломились наши охранники.
— Вызовите полицию, пожалуйста, — попросил их Максим Петрович, обернувшись. Двое охранников оглядели меня, укрытую его пиджаком, затем перевели взгляд на насильника и… всё поняли. Мне показалось, что они его убьют ещё до приезда полиции.
Очень просто быть великим магом, обладая большим даром. Что же остается делать тем, у кого магии кот наплакал? На вступительных экзаменах ректор магического университета сказал Эн Рин, что она недостойна у них учиться. Можно было бы сдаться, но девушка предпочла другой путь и через несколько лет стала лучшей выпускницей курса, поступила на стажировку в Императорский госпиталь и занялась разработкой способов лечения безнадежных больных – магов, потерявших магию. И кто бы мог подумать, что в один прекрасный день пациентом Эн окажется сам архимагистр Бертран Арманиус, десять лет назад назвавший ее недостойной?
Мы не выбираем, в кого влюбляться. София Тали, с первого взгляда влюбившаяся в императора Арена, тоже не выбирала. Она не аристократка, он женат, и ее неожиданные чувства способны привести обоих к катастрофе. Хотя катастрофа уже началась. Дерзкое покушение на маленькую наследницу, семилетнюю Агату, свидетельствует о том, что вторая волна заговора против императора все-таки существует. Кого эти люди попытаются убить в следующий раз? И выживет ли сама София?
Организатор дворцового заговора уничтожен более четырех месяцев назад, но главный дознаватель Гектор Дайд, прозванный псом императора, до сих пор продолжает распутывать паутину, которую сплели заговорщики. Следы приводят Гектора на север, в маленький поселок Тиль, где вместе с отцом живет слепая шаманка Тайра. Девушка окутана такой сетью тайн, что разобраться в них будет непросто даже Гектору… И впервые в жизни ему придется выбирать между верностью императору и зовом собственного сердца.
Венец Альго не предполагает выбора между долгом и любовью. Император обязан следовать долгу всегда и не рисковать жизнью, рассудком и империей ради призрачного шанса воскресить любимую. Но даже у императоров есть чувства и слабости.
Их разделяет почти сто лет. Они волки-изгнанники, отрекшиеся от клана и стаи. Волки, так и не принявшие свою суть. Волки, так и не сумевшие стать волками... Их разделяет почти сто лет, и возможно, что они никогда не встретятся. Кроме как... во сне?..
Победить в смертельной игре – задача не из легких. Но на кон поставлена жизнь императора и благополучие империи, так что у Гектора нет выбора. Зато он есть у шаманки Тайры, которой предстоит выяснить, что ей дороже – собственная жизнь или жизнь другого человека, а также верность своим идеалам, честь и совесть. Бывает, что слепые видят лучше зрячих…
Очаровательная лирическая история уже немолодых людей, лишний раз доказывающая поговорку, что для такого чувства, как любовь, нет возрастных ограничений.В романе противопоставляется истинное творчество провинциального таланта и массовое искусство большого мегаполиса, приносящее славу, успех и опустошающее удовлетворение. Коварная и непреодолимая любовь открывает новый взгляд на, казалось бы, прожитую жизнь, заставляет творить, идти вперед и добиваться успеха и, несмотря на всю трагичность и безысходность, дает повод надеяться, что эта боль и переживания не напрасны.
Случайная встреча с военным летчиком круто меняет жизнь юной Муси Берестовой. Любовь с первого взгляда поражает обоих, как удар молнии, они не в силах противиться влечению. Но Вадим женат, и разлука неизбежна. Проходит много лет, а Муся все вспоминает о своем принце, любит и ненавидит его. И, только встретив другого человека, она понимает, что может полюбить снова. И в этот момент Вадим вновь появляется в ее жизни. Перед Мусей встает неразрешимая задача — ей надо сделать свой выбор…
Аня, «рабочая лошадка» рекламного агентства, несправедливо уволена по подозрению в экономическом шпионаже. Бывает... Кошмар? Не совсем... Нашлось наконец-то время заняться собой. Похудеть, помолодеть н превратиться из «гадкого утенка» в «прекрасного лебедя». Теперь «серая мышка» имеет все шансы стать знаменитой фотомоделью... И даже безнадежно любимый ею бизнесмен обращает на нее благосклонное внимание... Но поздно — в жизни Ани появляется новый мужчина, способный предложить ей настоящую любовь!…
Семье журналиста Питера Хэллоуэя грозит разорение. Чтобы спасти положение, его жена Гарриет принимает весьма неординарное решение.
Ее зовут Миллисент, Милли или просто Мотылек. Это светлая, воздушная и такая наивная девушка, что окружающие считают ее немного сумасшедшей. Милли родилась в богатой семье, но ее «благородные» родители всю жизнь лгут и изменяют друг другу. А когда становится известно, что Милли — дитя тайного греха своей матери, девушка превращается в бельмо на глазу высшего света, готового упрятать ее в дом для умалишенных и даже убить. Спасителем оказывается тот, кого чопорные леди и джентльмены не привыкли пускать даже на порог гостиной…
Вы пробовали изменить свою жизнь? И не просто изменить, а развернуть на сто восемьдесят градусов! И что? У вас получилось?А вот у героини романа «Танцы. До. Упаду» это вышло легко и непринужденно.И если еще в августе Ядя рыдала, оплакивая одновременную потерю жениха и работы, а в сентябре из-за пагубного пристрастия к всемерно любимому коктейлю «Бешеный пес» едва не стала пациенткой клиники, где лечат от алкогольной зависимости, то уже в октябре, отрываясь на танцполе популярнейшего телевизионного шоу, она поняла, что с ее мрачным прошлым покончено.