Право на месть - [33]

Брат Зо едва не рассмеялся вслух, вот теперь понятно, почему не работает следящая сеть в покоях королевы! В Империи кошек не очень любят, держат ручных горностаев, мангустов, даже хорьков, ибо все они исправно ловят мышей и давят крыс. А хасунцы в последние годы вывели десяток пород кошек… да, остаётся только удивляться… маги не замечают очевидного - кошки антимагические животные!

Быстрый взгляд в сторону свиты патрона... все спокойны, сосредоточены, а его преосвященство уже оглядывается в поисках секретаря. Брат Зо сцепил руки в замок, потупил взор и стремительно переместился за спину патрона.

- Где этот проклятый Творцом секретарь? - голос его преосвященства способен заморозить уже застывший лёд.

- Здесь, господин... - шелест едва слышен.

- Ступай к королеве, она желает видеть тебя.

Венценосная Сарикэ приветствовала монаха по-хасунски - взмахом расшитого лимонным шёлком веера. Монах же приветствовал её по-горски: преклонил колено и поднес к губам конец пояса.

Его величество приподнял бровь.

- Это приветствие горского воина, мой император, адресованное госпоже, как жене господина, - и её величество любезно сообщила мужу, что видов приветствий у горцев более пятидесяти. Горский этикет не сложен, но полностью исключает всякое панибратство даже между близкими родственниками. Он также предписывает уважать женщину, независимо от расовой принадлежности, возраста и состояния здоровья.

Брат Зо поклонился, подтверждая сказанное.

- А что означал поклон принца, адресованный вам, брат Зо? - император всерьёз заинтересовался.

- Это поклон младшего старшему, ваше величество.

- Вы хотите сказать, что принц рода Хранителей считает вас старшим?!

- Разумеется, ваше величество.

- Они воспитанники одного монастыря, мой повелитель, но статус брата Зо выше, чем у неофита, которым до сих пор считается мой брат.

- Но теперь вы монах. А кем вы были до принятия пострига?

Брат Зо произнёс недрогнувшим голосом:

- Убийцей, ваше величество.

Император широко открыл глаза:

- И вы так спокойно заявляете мне об этом? Интересно... И кого вы убивали, могу я спросить?

- Магов, ваше величество.

Царственная чета переглянулась...

Юный принц сложил ладони лодочкой и оттолкнул их о себя, брат Зо поклонился и затерялся среди гостей.

Глава 7

День прошёл не слишком плодотворно.

Брента с малышкой и призрачным волшебником успели побывать в четырёх книжных лавках, посетив последней лавку почтенного Агила так искренне обрадованного весточкой от брата Зо, что это выглядело немного забавным.

Торговец не знал, куда усадить приятную гостью с очаровательной внучкой, чем угостить и как развлечь.

Он слышал и читал о пророчестве Семерых, но точного списка оных пророчеств не видел никогда. Поиски обгорелого тома ни к чему не привели, почтенный Агил никогда не покупал повреждённые книги, о чём теперь искренне сожалел.

Конечно, он не мог видеть и слышать Бен-Асатура, о чём сожалел сам призрак. Ему очень понравился торговец-книгочей, помешанный на книгах. Ещё при жизни призрак владел лучшей библиотекой на континенте, и теперь он с волнением узнавал некоторые из них, бережно вынимаемые Агилом из ящиков.

Разволновавшийся чернокожий впал в глубокое молчание, поместившись за спиной Оми. Он перечитывал бы эти книги бесконечно, как же он понимал толстенького книгочея... сам он уже почти не тосковал по утраченной жизни, но его теперешняя нежизнь была поистине тяжела невозможностью читать, писать картины, учиться и творить волшебство в полной мере. А ещё невозможностью отомстить врагу! Но что толку сожалеть о несбыточном?

Девочка свернулась в большом кресле и внимательно наблюдала за «дядей Агилом», который суетливо подтаскивал короб со свитками на староэльфийском поближе к гостье. Нечто тёмное висело над его правым плечом, постепенно истаивая, и книгочей морщился, поднимая правую руку до уровня плеча.

Повинуясь непонятному порыву, Оми поднялась на ноги, аккуратно прихватила Агила за штанину и подвела к Бренте:

- Пусть он сядет!

От повелительных интонаций в голосе ребёнка дрогнули занавески в прохладной комнате.

Растерянный Агил присел на невысокую скамеечку у ног Бренты.

- Что с тобой, малышка? - осторожно спросил он.

- Это не со мной «что», а с тобой, - девочка положила руку ему на плечо, - болит?

- Да, болит, - растерянно сказал Агил, - перед дождём всегда болит, ревматизм, знаешь ли.

- Нет.

- Что «нет»? - вмешалась Брента.

- Это не от дождя. Смотри! - девочка повела рукой вдоль предплечья и тёмная полоса, выступившая на рукаве туники, была видна даже Агилу, как и зелёные огоньки в глазах девочки.

Брента поймала взгляд Агила, растерянный, потрясённый, какой-то восхищённо-обречённый... и толкнула воздух в его сторону.

Агил засуетился, подтаскивая короб с книгами поближе, сунул девочке вазочку с орехами, остановился, как внезапно разбуженный, и обратил к Бренте непонимающий взгляд.

Брента ответила столь же непонимающим взглядом, испросила разрешения посмотреть содержимое короба, занявшись рукописями под руководством Бен-Асатура и одновременно пытаясь привести мысли в порядок. Если верить наставникам, малышке рано творить волшбу. Сама Брента столкнулась с проявлением собственного дара в восемь лет, как почти все из стихийных, но Оми «проснулась» ещё до наступления шестилетия. С этим тоже надо что-то делать! С пятилетней крошкой не договоришься о «великой тайне» молчания, это всего лишь маленький ребёнок, всё ещё честный, лишённый притворства, пока не умеющий лгать в принципе!