Право на месть - [2]

Надо бы найти недорогую таверну, пообедать горячим, запить вкусную еду отваром южных ягод, Варум тоже не отказался бы перекусить. Но вставать лень, солнце начинает припекать, да и бродить по жаре удовольствие небольшое.

Если уж я решила осчастливить своим благосклонным вниманием столицу, жильё хорошо бы найти до вечера. Спать на камнях, у подножия береговых скал можно, но не нужно - ночью всё ещё достаточно холодно. Было вчера желание заночевать на травке в черте города, но я не решилась. Теневая гильдия и в прежние времена отличалась мгновенной реакцией на чужаков в пределах города, как и на всё странное или непонятное. Вряд ли что-то изменилось с тех пор. Интересно, занимает ли этот хлопотливый престол старый Оверн - всё же более десяти лет прошло и многое, если не всё, могло исчезнуть и вновь народиться. Да и кто их знает, нынешние столичные нравы - не исключено, что городская стража в момент прибирает чужаков и бездомных старух - руки скрутят, пискнуть не успеешь. Отволокут к дежурному магу, как велено правящим императором... отберут сумки с травами, скажем, попытаются отобрать, как тот нетрезвый стражник в Слане. В одной из сумок драконьей чешуи на пару тысяч золотых, впрочем, изрядное количество чешуи припрятано. На чёрный день, как говорят гномы. От всей души надеюсь, что чёрный день не настанет.

Начинать визит в столицу с неприятностей со стражей вряд ли разумно, а уж выяснять отношения с обитателями трущоб, из числа озабоченных чистотой рядов, и вовсе опасно.

Общеизвестно, что продать драконью чешую удастся только здесь, в южной столице империи. Эльфам её можно продать, точнее, можно попытаться продать. Но никто не гарантирует сохранность головы опрометчивому продавцу, ибо перворождённые крайне подозрительны, исполнены непреходящего презрения к «человечкам». Стоит ли упоминания тот факт, что об их мстительности ходят легенды? Эльфы памятливы, злопамятны - так будет точнее. А уж логика их настолько извращена с точки зрения людей, что дешевле, да и безопаснее с ними дела не иметь. Конечно, всё сказанное не относится к старому другу и побратиму. Да только где он ныне? Узы крови пришлось рвать практически по живому, еле выжила. Но не могла я подставить побратима под злобную магию ревнителей Творца-Вседержителя. И хотя эльфы все поголовно маги, от заговоренной должным образом стрелы магия не спасет даже перворождённого. Особенно, если выстрелить в спину.

Эх, золотоглазый друг мой, где ты теперь? Кто из врагов или друзей всё ещё помнит тебя, благородный Орассэ?

Полдень, глубокий низкий звук колокола храма Творца-Вседержителя. И крепостная стена, подпираемая собственной спиной уже вторую стражу.

Весна.

Южные города пахнут особенно.

Сколько я помню, Тирана благоухает мимозой утром и жареной рыбой по вечерам, хриплые баритоны рыбаков, латающих сети, мелодичный смех женщин, нежный горловой смех уроженок Юга... Освещённые окна домов, двери таверн, распахнутые прямо в звенящую цикадами ночь, звуки мандолин и гитар. Ах, эти страстные тамтамы! Низенькие заборы из камня, нагревшегося за день... Знакомые и неизвестные цветочные запахи... О, южная ночь, эта память тела, загадочным образом исчезающая в дневном свете, и весьма услужливо подсказывающая дорожку к женскому сердцу ночью. Страсть тела, послушного, как воск, и остывающие головешки к утру - горе деве, принявшей рокот крови за сказочную любовь. Ещё двенадцать лет назад здесь играла и бурлила, свиваясь водоворотом, моя собственная жизнь - жизнь молодой, не очень красивой ведьмы с редкостным даром. Эта жизнь канула, как морской окунь, в пучину лет, свилась прочитанным свитком, целым в середине и оборванным по краям.

До сих пор просыпаюсь от собственного крика, всё ещё рвусь из цепких рук имперского правосудия. А потом до утра сижу у окна или камина, отпаиваясь отварами трав, успокаивая медитациями сердце и душу. Тяжело вспоминать восшествие на престол императора Фабиана, смерть учителей и подруг, чья единственная вина состояла в колдовском даре редкой силы.

Ведуны, предавшие свою силу и ставшие монахами, последователями учения нового святого учителя, канонизированного впоследствии в бога, почему-то триединого, именуемого теперь Творцом-Вседержителем.

И костры, костры... Пытки, смрад от сжигаемых тел, а иногда и живых людей. И нелюдей - тоже.

Надо вставать, женщина криво улыбнулась с закрытыми глазами, нет смысла до ночи сидеть у стены. Варум уже трижды напомнил о себе, кстати, он явно успел перекусить чем-то мясным. Скорее всего, стащил кусочек ветчины с прилавка, мордочка тонко благоухает копчёностями. Редкий среди волшебников и невозможный для прочих тварей дар - перемещаться тенями - заметно облегчал зверьку жизнь, Варум всегда найдёт себе пропитание, да и ей, что уж стесняться, перепадало из его добычи. Брента тихонько рассмеялась, вспоминая приключения маленького воришки. Но надо отдать ему должное - много он не крал, пластинку-другую балыка или ломтик сыру для хозяйки.

Здесь, в Тиране, у неё никого и ничего нет, корни давно обрублены. Не исключено, что и работы здесь не будет, ведь служанок или кухарок рыбаки-простолюдины не держат, в дворянскую же часть города лучше не соваться... до тех пор, пока она точно не разберётся в сложностях здешней жизни.