Право на любовь - [45]

В его глазах вспыхнули дерзкие серебристые искорки; его взгляд красноречиво говорил о том, что он специально искал этой встречи.

— Вы рано поднялись, — заметил он.

Она бросила взгляд на часы.

— Я как раз собиралась уходить.

Он сделал нетерпеливый жест:

— Останьтесь, мне нужно с вами поговорить.

Карен окаменела.

— Что еще я натворила?

— Дело не в этом, — сухо ответил он, — а в том, что вам предстоит сделать.

— Если вы намекаете на Джеффа, — выпалила она, — то можете не утруждать себя. Мне отлично известно, в каком он сейчас состоянии, и я позабочусь о том, чтобы ему было чем заняться. — Карен выплеснула остывший кофе на землю. — Будь я проклята, если соглашусь играть роль его няньки. — От волнения у нее даже голос сел.

Роуэн продолжал смотреть на нее, не произнося ни слова. Выражение его лица осталось непроницаемым и ничем не выдало его отношения к ее выходке. «Должно быть, он хорошо играет в покер», — подумала Карен, пожалев о том, что не умеет так же хорошо владеть своими чувствами.

— Вижу, вы его недолюбливаете? — наконец спросил Роуэн.

— Нет.

— Не будете ли вы так любезны объяснить мне — почему.

— Нет… это личное. — Карен не собиралась умалять достоинства Джеффа, пусть даже он этого вполне заслуживал. Она отвернулась, собираясь уходить.

— Не торопитесь. — Роуэн поймал ее за локоть и развернул лицом к себе. — Я еще не закончил. — Он смотрел на нее сверху вниз, в светлых глазах вспыхнул опасный огонек.

Внезапно его губы тронула странная улыбка, и он привлек ее к себе, склонившись к ее лицу. Поцелуй начался с нежного прикосновения губ, но потом они жадно и требовательно впились в ее рот, заставив Карен отбросить обычную сдержанность; она забыла обо всем на свете, чувствуя, как ее тело готово ответить на его страсть.

Сдаться было так легко! Она могла позволить ему то, чего он хотел, но не добилась бы этим его любви. Его интересовало только торопливое соитие на скорую руку. Карен перевела дух.

— Я знаю, что ты хочешь меня, Карен, — прошептал Роуэн у самых ее губ, — скажи, что это правда.

Его слова обжигали, как языки пламени. Хочет ли она его? Да, это правда… только одного секса ей недостаточно. Карен высвободилась из его объятий.

— Сначала ты, Роуэн, — медленно произнесла она, — скажи это сам.

— Ты и так это знаешь, — пробормотал он, — какая же необходимость снова обсуждать это? — Он наклонился, глядя на нее потемневшими, знающими глазами.

— Я имела в виду не это. Я хотела, чтобы ты… — Заметив на его лице деланное безразличие, она остановилась.

— Да пропади ты пропадом! — воскликнула Карен, поворачиваясь к нему спиной. Никто так не выводил ее из себя. И это мужчина, который так явно желал ее, но признавал только одну сторону влечения — физическую. Он не собирался строить с ней отношения, а лишь искал себе сексуального партнера.

Но теперь она окончательно поняла, что ей этого недостаточно. Добившись ее любви, он мог потом легко оставить ее, но она знала, что, позволив себе увлечься этим мужчиной, рискует разбить свое сердце. Они как будто поменялись ролями, и теперь лишние осложнения пугали ее. Роуэн не желал связывать себя никакими обязательствами.

Неделя показалась Карен бесконечной. Она выдала Джеффу задание, но он, как всегда, вел себя совершенно невыносимо. Отвечая на его вопросы, Карен вынуждена была пускать в ход всю свою дипломатию. Затем и сам Роуэн принялся знакомить его с текущей фазой работы над проектом, после чего с видимым интересом выслушал его разглагольствования о том, как тот понимает свою задачу. Глядя на них, Карен с трудом удержалась от желания передать им свои обязанности и умыть руки. Однако в этом случае ее могли бы обвинить в том, что она не справилась со своей работой, а это было для нее куда важнее, чем самые несносные выходки Джеффа. Это было бы нечестно по отношению к Леонарду — он так рассчитывает на нее; кроме того, Карен не привыкла сдаваться без боя.

В середине недели ей позвонила мать. Короткая свадебная церемония, состоявшаяся в кабинете судьи Томпсона, прошла без всяких осложнений, и теперь они с Леонардом намеревались провести медовый месяц в Йоркшире. Афина спрашивала, смогут ли они встретиться в субботу в Кернбеке и вместе пообедать.

Несмотря на бурные возражения, Роуэн настоял на том, что сам отвезет Карен в гостиницу. Ровно в семь они прибыли в ресторан и вошли в кабинет, отделанный стеклом и панелями из темного дерева. В углу под лампой в своем инвалидном кресле сидела Афина, а рядом с ней — Леонард.

— Мама! — Карен поцеловала мать в щеку. — Ты чудесно выглядишь. — Афина всегда отличалась красотой, но теперь, казалось, излучала внутреннее сияние. Не скрывая удовольствия, она провела пальцем по широкому золотому ободку на левой руке.

Увидев рядом с Карен Роуэна, Леонард поднялся им навстречу.

— Вы, должно быть, Марсден. — Он протянул руку. — Долки.

— Долки, — прошептал Роуэн, пожимая старику руку. Затем он наклонился к Афине, и его красивое лицо осветилось улыбкой. — А вы, должно быть, миссис Долки? Описывая вас, Карен поскромничала.

Карен вздрогнула, она никогда не рассказывала Роуэну о матери, просто сообщила о том, что та приезжает в Англию. С его стороны это было явным преувеличением.