Право на бессмертие - [8]
Любченко «охотно» согласилась помочь Лягину и просила прислать Гришу Гавриленко на следующее утро к семи часам. Связной пришел в больницу, но допустил серьёзный просчет — явился при оружии. Когда он раздевался в кабинете Любченко, из кармана пальто выпал пистолет, громко стукнув о пол. Мгновенно в кабинет ворвались сидевшие в соседней комнате гестаповцы и схватили Гавриленко. Через час у проходной завода Южная верфь был арестован инженер Корнев. Это случилось 5 февраля 1943 года.
Предательнице Любченко не удалось уйти от справедливого возмездия. После освобождения Николаева советскими войсками она предстала перед советским правосудием, приговорившим ее к высшей мере наказания — расстрелу.
А тогда, по доносу Любченко, гитлеровцы раскрыли основные связи Гавриленко и, проведя аресты лишь по адресам, в которых он бывал, взялись за Гришу «по-настоящему». Началась полоса невероятных истязаний, в которых связной «Майора Кейта» проявил мужество и стойкость, не выдав никого из своих товарищей.
Не добившись ничего от Гавриленко, гестаповцы обрушили свирепый шквал пыток на Виктора Лягина. Эмилия Иосифовна Дуккарт вспоминала одно из немногих свиданий с Виктором Александровичем: «Мы с Магдой с плачем бросились к Виктору — так он был истерзан. Виктор стал успокаивать нас и громко говорил, чтобы слышал следователь: «Простите меня, что я обманул вас. Ведь я не служил фашистам, а воевал с ними». Следователь поверил, и это спасло нас. На прощанье Виктор сказал Магде: «Найди мою дочку Татку после войны и научи ее играть на рояле, как ты». Целуя, успел шепнуть: «В подвале, в стене драгоценности». Уезжая из Николаева — нас взяли фашисты при отступлении, как «своих», — мы положили драгоценности в кувшин и залили их топленым салом... Когда удалось попасть в советскую зону оккупации Германии, в Мейсене сдали их председателю репатриациониой комиссии...»
По свидетельству подпольщика Пульканова Ивана Григорьевича, находившегося в одной камере с Лягиным, Виктор Александрович возвращался с допросов окровавленный, еле держась на ногах. Его жестоко избивали нагайками, запускали иголки под ногти, ставили на раскаленную плиту. Лягину выкручивали руки, кололи шилом в бедра, вырывали щипцами волосы на голове. Тело от шеи до пяток покрылось коркой запекшейся крови, кожа во многих местах полопалась.
Несмотря на страшные, невообразимые мучения, Виктор Лягин держался героически, мужественно и стойко. Он никогда не терял присутствия духа и этим оказывал огромную моральную поддержку своим товарищам по заключению. Руководимая им диверсионно-разведывательная группа нанесла оккупантам ущерб, исчисляемый в 45 миллионов марок! Эта сумма была предъявлена В. А. Лягину перед оглашением смертного приговора.
Виктор Александрович хладнокровно, с полным достоинством выслушал смертный приговор и в последнем слове потребовал, чтобы его не расстреливали, а повесили на одной из площадей города. Но фашисты отказали ему в этой просьбе — герой был страшен им и в свой смертный час.
Бандиты тайно расправлялись с подпольщиками, как правило, ночью. Поэтому никто не заметил, как увезли Виктора Лягина и Григория Гавриленко. Утром 17 июля 1943 года товарищи по заключению хватились Виктора и Гриши. Как всегда, вернулась машина с вещами расстрелянных, и в этой груде вещей, когда их стали сбрасывать на землю, друзья увидели фуражку Гавриленко. День гибели «Майора Кента» и его личного связного — 17 июля 1943 года — теперь считается общепризнанным.
В 1979 году николаевцы привезли в Ленинград землю с предполагаемого места расстрела чекиста-разведчика и положили ее в семейное захоронение Лягиных на Большеохтинском кладбище. На гранитном надгробье выбито и имя героя. Пусть символически, но теперь Виктор Лягин снова на родной ему ленинградской земле.
В 1975 году в ленинградской школе-интернате № 18 был открыт школьный музей чекистов. На открытии присутствовала дочь героя-разведчика Татьяна Викторовна Лягина. Трудно представить немую тишину в зале, где собрались четыреста школьников, но это было действительно так. Со сцены тихо вела рассказ высокая белокурая женщина. Слышалось каждое ее слово. Она говорила о своем отце. Потом Татьяна Викторовна попросила механика включить киноаппарат со старой, довоенной кинопленкой. И на экране появился человек, судьба которого стала легендой.
