Право бурной ночи - [48]

Когда трапеза подошла к логическому завершению, Шура буквально приволокла к столу отчаянно краснеющую и упирающуюся Анжелу. Увидев ее, Алексей сразу вспомнил Рискина, поскольку последняя подружка Ильи являла собой его излюбленный типаж, так и хотелось отдохнуть на ее мягкой, подушкообразной груди. Когда он встал и, наклонившись, поцеловал Анжеле руку, поблагодарив за удивительно вкусный ужин, та неожиданно плюхнулась на стул, вякнувший от напряжения что-то нелитературное, и тихонько заплакала, слезы катились ручьем, а моментально покрасневший и распухший нос она утирала сдернутой с головы наколкой. Алексей, никак не ожидавший подобной реакции, недоуменно посмотрел на Шурочку, которая, обняв сестру за плечи, теребила ее:

– Что случилось, Анжела, ты чего?

– Он… Он такой хороший, такой… – судорожно всхлипывала та, сморкаясь и скрипя стулом, – и она тоже… добрая и веселая… они оба… зачем с ними так?

– Кто она, кто он – ничего не понимаю! – встрял Виктор. Шурочка досадливо махнула на него рукой и погладила сестру по голове:

– Ну успокойся, расскажи нам, о чем ты?

– Я про него, – кивнула Анжела на Алексея, – и про Аню. Мне их так жалко, они оба такие хорошие, так похожи друг на друга, зачем их разлучили-и-и… – расплакалась она еще горше.

– Вы что, знаете Анну? – дрогнувшим голосом спросил Алексей.

– Да, Илюшенька нас познакомил, мы у нее в гостях были накануне той проклятой аварии. А после похорон мне так плохо было, так плохо, я не знала, к кому мне пойти, поплакать по Илюшеньке, и я пошла к Ане. Я ведь ей чужая совсем, а она меня поняла, приняла, мы вместе с ней помянули, она такая хорошая!

– Спасибо вам, – тихо сказал Алексей.

– За что? – от удивления Анжела даже перестала плакать. Только стул продолжал бурчать, надеясь все же остаться в живых и не развалиться.

– Неважно. Спасибо. И не плачьте, слезами не поможешь. Давайте лучше подумаем, как попасть в интересующий нас дом.

– Да я уже думала об этом, – судорожно вздыхая, проговорила Анжела. – Меня к Кармановым несколько раз приглашали обслуживать банкеты у них дома, я ведь считаюсь одной из лучших поварих нашего города, – абсолютно не рисуясь, просто констатировала она. – Вот меня и приглашают на разные торжества. Если бы у них праздник какой случился, тогда – да. Тогда меня, скорее всего, опять бы пригласили. А так я даже не знаю.

– Праздник, праздник, – задумчиво побарабанил пальцами по столу Алексей. Затем он хлопнул себя ладонями по коленям и поднялся. – Ну что ж, праздник так праздник. Попробуем.

– Вы что, уже поедете? А как насчет нас? – жалобно смотрела на него Шурочка.

– Знаешь, я думаю, что одну из машин и большую часть своей команды ты отпусти. Поблагодари их за меня и скажи, что я у вас в долгу, когда все закончится, билеты в первый ряд на премьеру новой программы вам гарантированы. Оставь одну машину и пару незнакомых Жанне девочек. Надеюсь, они скоро понадобятся. Договорились?

– Да!

– Еще раз спасибо вам, девочки, и до завтра, – Алексей наклонился и поцеловал сидящих кузин в щечки, одну – в левую, другую – в правую, отчего обе мгновенно покраснели и смотрели вслед уходящим, томно вздыхая. Потом фемины переглянулись, забрали со стола почти полную бутылку водки и пошли грустить дальше.

Глава 22

Сквозь полуприкрытые веки Жанна наблюдала за одевающимся Михаилом. Муж опять перебрался в ее комнату, хотя последние годы ночевал в своей спальне. К ней забегал, конечно, но, слава богу, нечасто. Зато теперь, после разыгранного Жанной спектакля, Михаил опять воспылал страстью к своей несчастной, обиженной негодяями женушке. Увидев ее слабой, растерянной и плачущей, он повел себя так предсказуемо – откопал ржавые рыцарские доспехи, затрубил в рог и поскакал выручать свою даму сердца, защищать от козней всяких там драконов. До чего же легко обвести вокруг пальца этих самцов! Жанна мысленно поаплодировала себе – не предпринимай она все годы замужества таких усилий для сохранения безупречной репутации, не веди она себя осторожно и осмотрительно, этот убогий лось с ветвистыми рогами, ее муж, в сегодняшней ситуации вряд ли ей поверил. А так – с полпинка, уши развесил, лох уцененный! Единственный минус – приходится терпеть его вспыхнувшую страсть. Ну да ничего, это ненадолго, половым гигантом Михаил не был никогда. Зато можно из него веревки вить сейчас, если не форсировать особо события. Что бы такого попросить, чтобы утешиться после такого горя? А, ладно, придумает еще.

Жанна открыла глаза и сладко потянулась. Услышав шорох, Михаил, завязывавший галстук у зеркала, обернулся:

– Проснулась? – улыбнулся он. – Доброе утро, Жанночка, как спала?

– Доброе утро, сладкий, – замурлыкала Жанна, – спасибо тебе.

– За что это? – принял правила игры Михаил.

– Ты знаешь, шалун! – кокетливо погрозила пальчиком жена. – А кто мне всю ночь «Камасутру» преподавал, а? Кто у нас такой бойкий?

– Да ладно тебе! – не удержался от самодовольной улыбки Карманов.

– Ничего не ладно. Вот скажи, откуда у тебя такой опыт, ну-ка, ну-ка, признавайся! – схватила Жанна за ухо присевшего к ней на кровать мужа. – Небось всех красоток в городе знаешь?