Правило левой ноги - [3]

«Лавку древностей» на площади Репина свои в шутку называли ЛДПР.

Свои – это ее хозяин, Пирлипатов Эрдель Терьерович, с которым вы уже познакомились в главе «Подводные флибустьеры», и три его ближайших помощника – Когтев, Ногтев и Локтев.

С Локтевым вы тоже чуть-чуть знакомы, он и был водителем той самой амфибии, чей вояж по дну Фонтанки-реки завершился столь плачевным финалом.

Кабинет хозяина – а действие этой главы происходит в нем – располагался в глубине магазина за тяжелой железной дверью.

Снаружи, за решетками окон и за старыми кирпичными стенами, бушевала петербургская осень. В кабинете была зима, здесь царствовал арктический холод. Его источником был ледяной взгляд хозяина «Лавки древностей», от которого даже поздние осенние мухи тихо замерзали в полете и падали с мелким стуком на потертые половицы пола.

Хозяин расположился в кресле старинной венецианской работы с круглым зеркалом в резном подголовнике, отражавшим яйцевидную лысину, и с педалями для разминки ног.

В руке его была фотография.

Когда хозяин открывал рот, по лицам молчаливых помощников прокатывалась нервная судорога.

– Обалдуйство! – кричал он хрипло. – Слимонил из-под самого носа! Я вбухиваю колоссальные бабки, я придумываю роскошный план, и вдруг является какой-то сопляк и все мгновенно превращается в прах!

Он с размаху вдавил в педаль свою правую, толчковую ногу. Кресло вздрогнуло и припустило назад, звонко цокая по полу копытами. Эрдель Терьерович сказал ему «Тпру!», и кресло замерло с обиженным скрипом.

– Короче, вот фотография того рыболова, – он подбросил фотографию в воздух, и та плавно, как летучий корабль, поплыла по круговой линии, притормаживая на секунду-другую возле глаз каждого из помощников. – Сделана автоматической камерой, встроенной в перископ амфибии, поэтому и качество не ахти. Но физиономию разобрать можно.

– Все они на одно лицо, – сказал Когтев по кличке Коготь.

– Которое кирпича просит, – добавил Ногтев по кличке Ноготь.

Локтев по кличке Локоть хрюкнул и оскалил клыки.

– Еще раз откроешь пасть, залеплю ее липучкой для мух! – сказал Эрдель Терьерович Когтю. – Тоже самое относится и к тебе, – он сурово взглянул на Ногтя.

Те сейчас же вытянулись в струну и громко щелкнули тяжелыми каблуками.

– Если не найдете мальчишку и не вытрясете из него саквояж, всех троих с камнями на шее командирую на дно Фонтанки.

Эрдель Терьерович кивнул на сундук, где хранился запас булыжников, предназначенных для подобных командировок.

– Сегодня, завтра, крайний срок – понедельник, но только чтобы содержимое саквояжа лежало здесь, на этом самом столе. – Хозяин грохнул кулаком по столу, заваленному музейным хламом. – Того, кто принесет его первым, я сделаю своей правой рукой.

Он подмигнул им сразу всеми глазами, которые были у него на лице.

– Так ведь это… ну… содержимое… как же мы его принесем, когда не знаем, типа, что в саквояже? – удивленно поинтересовался Ноготь.

– Ах тебе еще сказать, что внутри? – ядовито ухмыльнулся хозяин. – Может, сразу спросишь у меня номер счета, на котором я держу деньги в швейцарском банке?

– Нет, начальник, Ноготь говорит правильно, – заступился за Ногтя Коготь. – Вдруг мальчишка чемоданчик уже того… Типа сплавил или слил по дороге. По любому, вдруг такая сатира юмора? Лучше б знать, чтоб потом не париться.

Эрдель Терьерович сдвинул брови:

– Вы мне это… мозги не компостируйте. То есть как это «слил по дороге»? Он, по-твоему, что, карманник? Это ж не бумажник, а саквояж!

Хозяин фыркнул и затопал ногами. Кресло-конь сверкнуло копытами и аллюром поскакало по кабинету. Пирлипатов, хрипя и булькая, обозвал помощников баклажанами, потом выдал им крылатую фразу:

– Если враг не сдается, его покупают.

Затем вытащил из кармана большую тысячеевровую купюру и, обмахнув ею вспотевшее от скачки лицо, продолжил:

– А поскольку мир я делю на тех, кто мой враг сегодня, и на тех, кто им станет завтра, то и справиться с таким громадным числом врагов можно лишь при одном условии: надо сделаться самым богатым человеком на свете, чтобы их всех купить.

– Стопудово! – воскликнули в один голос Ноготь и Коготь.

– Гениально! – перевел их дружное восклицание на привычный язык Локоть.

– И поможет мне это осуществить, – Пирлипатов безумным взглядом посмотрел на своих помощников, – небольшая такая трубочка наподобие подзорной трубы, спрятанная в том саквояже, который вы сегодня прошляпили.

Глава 5. Исчезновение чудесной трубы

К счастью – или к несчастью, пока еще не известно, – шестиклассник Андрюша Пряников ничего про эти планы не знал.

Родители ушли в Филармонию и вернуться обещали не скоро. Так что длинный вечер субботы он мог полностью посвятить находке, чем и занялся с большим удовольствием.

Первым делом Андрюша выяснил, насколько сильно увеличивает труба.

Сначала он наблюдал за улицей, выбирая то голубя на карнизе, то спешащего по делам прохожего или номер проезжавшей машины. Оказалось, что и голубь, и человек – вообще любые существа и предметы увеличиваются только в том случае, если этого сильно хочешь.

Затем Андрюша занялся небом.

Вот тут и выяснилось странное обстоятельство: дело в том, что удивительная труба, стоило ее навести на небо, могла показывать поверхность любой планеты, на которую набредал ваш глаз. И при этом – независимо от погоды. То есть тучи ли, осенний ли дождик, словом все, чем так щедра атмосфера, совершенно не влияли на видимость.