Я стояла спиной к двери, положив руки на крышку ларя с мукой. Стояла и ждала. Дверь негромко скрипнула и старший кухарь проскользнул вовнутрь. Тихие шаги. И вот он стоит за моей спиной.
— Маяна…
Я повернулась и напоролась на его взгляд. Он смотрел на меня и ждал. Чего?! Я не знаю, но сделав шаг вперед, закрыла глаза и спрятала лицо на его плече. Кухарь не оттолкнул, просто обнял и стал мягко поглаживать по спине. Он молчал. Я молчала. Но было в этом молчании что-то такое, что дорого стоило.
— Маяна. Ты не бойся. Я не скажу никому. Сама только не выдай себя. Хозяин ведь не запомнил кого «облагодетельствовал» в ту ночь, пьян был вусмерть. Все ходил и пытался вспомнить с кем это он так душевно «отдохнул». Лес потом раза два прочесали, но ты успела уйти. Даже не знаю как у тебя это и получилось. Да и я, как мог, подчистил следы. А уж если узнает, что это была ты да еще понесла, то не видать тебе покоя и своего малыша тем более. Отберет, как родишь. Наследник ему нужен, а жены нет. Привык он жить, как ему хочется. И вдруг такой подарок. Самое лучшее, что сделает — это сошлет куда подальше. И то не факт.
Каждое слово было камнем, падавшим на меня сверху и больно бившим по нервам. Я стояла и дрожала, если могла двинуться, то выбежала б моментально, но на меня напал такой жутчайший ступор, что даже пальцем пошевелить не могла. Страх опутывал лучше всяких оков, сжимал горло, мешая дышать. Но слез не было.
— Да не дрожи ты так. Выход всегда есть. Сделаешь, что скажу?
Астан приподнял мое лицо и заглянул в глаза.
Я замерла и медленно кивнула.
— Хорошо. Ночью придешь ко мне. Сразу говорю — не трону. Просто иногда будешь приходить. Посидим, поговорим. Надо, Маяна, надо. Дети с неба не падают. А так хоть объяснение будет. Да и мне от косых взглядов тошно. Ну, беги.
Я повернулась и пошла к двери.
— Муку возьми, — в голосе мастера мне услышались смешинки.
Вот же ж конспиратор, а прятаться то зачем? Если он хочет чтобы нас «засекли», то надо сплетникам дать шанс.
— А вы и принесите муку, — я усмехнулась и вышла из кладовой, замечая удивленный взгляд вмиг остолбеневшего мужчины.
На самой кухне меня тоже ожидали удивленные взгляды, но уже кухарей и кухарят. Посматривали они искоса, невзначай.
День тихо клонился к своему логическому окончанию. Вслед за обедом прошел и ужин. Так как князь Аррский отсутствовал княгиня-мать решила не утруждать себя и ужинала в своих покоях. А это, согласитесь, для слуг куда приятнее. Никаких помпезных церемониалов, никакой суеты и беготни. И кухари тоже были рады. Не надо было готовить чего-то сверхгениального, как порой начинал требовать хозяин. Княгиня ужинала мало и скромно.
Уходила я не самая последняя. Напоследок проверила все ли готово к завтрашнему дню, все ли продукты убраны: быстро портящаяся еда и продукты в холодильный ларь, а остальное в кладовку, убраны ли в шкаф специи, начищены ли сковороды и кастрюли. Так как вроде все было готово и лишь в углу кухарята заканчивали дочищать чан, я спокойно вздохнула и решила пойти отдыхать. Но так как мастер Астан обсуждал пожелания хозяйки на завтрашний день с экономкой Бертой, пришлось задержаться. Я тихо стояла в сторонке и ждала своей очереди, но старший кухарь решила по-другому.
— Маяна, что-то нужно?
— Нет, нет, мастер Астан. Я хотела узнать могу ли быть свободной.
— Конечно, иди. И помни о моей просьбе.
— Я помню о том, что вы просили. Сегодня это необходимо?
— Сегодня особенно, — голос мастера немного задрожал. — Иди.
Я улыбнулась Берте и пошла к выходу. В углу тихо замерли кухарята. Краем глаза я заметила как они переглянулись и быстро стали дальше драить чан. Не видели они ничего, не слышали. Ну да, конечно! Думаю, что через пару десятин как эти два болтуна закончат ошиваться на кухне, поместье будет в курсе произошедшего. Как оказалось я была очень даже права. Только я не думала насколько прав оказался старший кухарь в своих предположениях и от чего он меня спас. А вот чего он не смог, так это помочь непутевой Лаире, но об этом ни я, ни сам кухарь еще не знали.
Уже в своей каморке, убогой и темной, свет в нее попадал только через маленькое окошко, практическое подвальное помещение все таки, я поняла как устала. Сняла я только фартук и, как была, в одежде, свернулась клубочком на лежанке. Не было сил даже умыться, хотя таз и помятый медный кувшин стояли в углу. Там же стоял колченогий стул, с висящим на нем куском ткани заместо полотенца, а на полочке, прибитой к стене, лежали мыло, расческа и осколок зеркала, маленький и облезлый. Этот осколок был тем единственным, что сталось мне от моей прошлой жизни. Именно поэтому я берегла его и когда было особенно тяжело он напоминал мне о цели, которая для меня была главной — вернуться в свой мир.
У стены под окном, стоял маленький стол, на котором всегда находилась баклажка с водой и кружка.
В другом углу стоял грубо сколоченный сундук, в котором я хранила свои скудные пожитки.
