Правила обмана - [27]

«У меня есть заначка».

Это и был тот подарок на день рождения, о котором она говорила управляющему «Белльвю»?

Джонатан убрал свитер обратно в коробку. На счете у доктора Рэнсома и его жены было всего каких-то пятнадцать тысяч швейцарских франков. Около двенадцати тысяч долларов. И это притом, что за гостиницу еще не заплачено.

Отложив коробку, он взялся за чемодан. Где-то в глубине души Джонатан чувствовал, что содержимое чемодана не предназначалось для посторонних глаз. «Тот, кто подслушивает у закрытой двери, вряд ли услышит о себе что-то хорошее», — говорила ему в детстве мать. Но Джонатан больше не верил в хорошее и плохое. Теперь для него существовали только правда и ложь. Он уже не мог остановиться и не заглянуть в чемодан, так же как раньше не смог просто взять и выбросить багажные квитанции. Он словно открывал расписную русскую матрешку, а в ней оказывалась другая — поменьше, а в той — еще одна…

Молния запиралась на золотой замочек. Джонатан взглянул на Симону, и она молча кивнула. Он вонзил лезвие в кожу чемодана и сделал надрез по всей длине.

Первое, что он увидел, — папка на молнии, в которой лежали ключи от автомобиля «мерседес-бенц» и нарисованная от руки карта. На ней квадратиком был помечен вокзал, а прямоугольником — парковка с меткой «X». Ландквартский вокзал? Хотя мало ли в Швейцарии железнодорожных вокзалов!

Ниже в чемодане обнаружился темно-синий брючный костюм из крепа и светлая кремовая блузка. В стиле подтянутых офисных работников Франкфурта и Лондона. Дамочек, деловито спешащих через залы аэропорта на каблуках высотой двенадцать сантиметров. На плече сумка с ноутбуком, к уху прижат мобильный телефон… Под костюмом лежало шикарное черное кружевное белье, которое могло бы завести кого угодно.

Следующим шел набор косметики. Джонатан покопался и в нем. Тушь. Подводка для глаз. Помада. Тональный крем, румяна и, прости господи, накладные ресницы. И конечно, духи: «Tender Poison»[12] от «Диор».

«А какими пользовалась Эмма?» — задал он себе вопрос. Она всегда была верна «Devon Dawn»[13] от «Эспри». Эмма Роуз. Английская роза по имени и по сути.

Под всякими там тюбиками, баночками и пудреницами он обнаружил атласный мешочек, перевязанный изысканной золотой тесьмой. Не церемонясь, Джонатан открыл мешочек. Внутри лежали прямо-таки пиратские трофеи — браслет от «Картье», часики с изумрудами, бриллиантовые серьги и золотое колье-сетка. У него было не много опыта по части ювелирных изделий, но определить, что это не бижутерия, он был вполне в состоянии.

Джонатан поднял взгляд и увидел, что Симона смотрит на него во все глаза. Он чувствовал, что думают они об одном и том же. Их Эмма не носила деловые костюмы. Их Эмма не красила губы ярко-красной помадой. Она не пользовалась накладными ресницами и не душилась за ушком «Tender Poison». И у нее не было драгоценностей, доставшихся ей по наследству. Ему казалось, он держит в руках вещи какой-то другой женщины.

Симона рассматривала кольцо из мешочка.

— Э.А.К., — прочитала она. — Знаешь кого-нибудь с такими инициалами?

— Нет. А что?

— Вот, смотри, здесь на внутренней стороне. — На обручальном кольце было выгравировано «Э.А.К. 8-2-00». — Вот кому оно принадлежит, — сказала Симона. — Госпоже Э.А.К., которая вышла замуж второго августа двухтысячного года. Может, какая-нибудь Эммина подруга?

Джонатан попытался вспомнить всех известных ему обладателей имени на букву «Э». В голову лезли Эд, Эрни и Этьен, но им бельишко в чемодане явно не по размеру. Женский список оказался гораздо короче: в нем значилось только одно имя — Эвангелина Ларсен, датский врач, с которой он работал четыре года назад.

В ювелирном мешочке оставался еще один — последний — предмет. Женские наручные золотые часы «Ролекс», инкрустированные бриллиантами. Теперь Джонатан был абсолютно уверен, что его жена не имеет никакого отношения к содержимому этого чемодана. «Ролекс» — пять тысяч баксов за штуку — для них всегда был символом того, что они считали в этом мире неправильным. А какие часы носила Эмма? Простые и прочные «Касио» — любимые часы хоккеистов, моряков и всех, кто работает в горячих точках и кому «до всего есть дело».

Больше в чемодане ничего не было, кроме обуви. Размер пять с половиной — Эммин размер. Он это знал, потому что она часто ворчала, что на ее маленькую ножку трудно подобрать обувь. Чулки. Коробка ментоловых пастилок. И футляр для очков, а в нем — моднейшие очки в черепаховой оправе.

Ощупав стенки чемодана, Джонатан наткнулся на что-то плотное и прямоугольное. Бумажник, догадался он. Но одна мысль не давала ему покоя, даже когда он, расстегнув молнию на кармане, извлек небольшой бумажник из крокодиловой кожи. Кольцо. Замужняя женщина не станет снимать обручальное кольцо. Разве что когда принимает ванну или купается, да и то вряд ли. А мысль, что она доверит его не очень-то надежному чемодану, отправленному обычным багажом… уму непостижимо.

В бумажнике лежали кредитные карты «Еврокард», «Кредит суисс», «Американ экспресс» и «Рейнбоу кард», дающая право годового проезда в общественном транспорте Цуга.