Правила экстрасенса - [30]

– Миша! Миша, стой!

Несмотря на то, что многие люди, шедшие рядом с Михаилом, оглянулись на капитана, лейтенант не обратил на крик никакого внимания и продолжил неутомимо двигаться вниз.

Лёня кинулся вперед, расталкивая в стороны пассажиров, оказавшихся у него на пути. Подойдя к турникету, Старжевский на мгновение остановился, затем одним махом перепрыгнул через заграждения и стал спускаться вниз. Но этого мгновения Лёне хватило, он подбежал к Михаилу и успел в последний момент схватить парня за рукав куртки:

– Миша! Ты меня слышишь? Стой!

Лейтенант оглянулся на него и, посмотрев на капитана пустым, словно стеклянным взглядом, молча снял с себя куртку и, увеличив скорость, направился к перрону. На мгновенье Лёня застыл с Мишкиной курткой в руках, в ужасе от его взгляда. Это… это был не Миша. Что этот гад с ним сделал? Он был словно…

Лишь увидев, как Старжевский быстро приближается к противоположному краю перрона, где из черной дыры вот-вот должен был выехать поезд, капитан вышел из остолбенения и, тоже перепрыгнув через турникет, бросился к нему. Позади него раздался сердитый голос одного из наблюдающих работников. Тот, что помоложе, бросился вслед за нарушителем, но тут его догнал Смирнов и, показав удостоверение, приказал отправляться на рабочее место. Увидев Лёню на платформе, он жестом приказал открыть ему один из турникетов и направился к капитану.

Подбегая к Старжевскому, Лёня с ужасом увидел, как тот уже собрался сделать шаг навстречу фарам, выезжающим из черной пасти тоннеля. В последний момент ему удалось накинуться на лейтенанта и оттащить его от края платформы. Поезд прошел мимо, громко гудя и обдав их потоком холодного воздуха. Миша принялся яростно сопротивляться Лёниной хватке, пытаясь снова добраться до края перрона. Серега подбежал к ним, крепко схватил лейтенанта за руки и оттащил его в середину зала на скамейку.

– Ты спятил что ли? Ты чего творишь?! – сердито закричал майор, тряся Михаила и таким образом пытаясь привести его в чувство. Однако Миша упорно продолжал рваться к краю платформы, словно одержимый. Словно кто-то заставил его лишиться жизни. Наконец, поняв, что происходит с лейтенантом, Лёня обхватил ладонями его лицо и еще раз взглянул в его застывшие глаза.

– Миша, очнись! Ты меня слышишь! Приди в себя! – но уговоры здесь были бессильны, Михаил, как послушный зомби, все также продолжал пытаться выполнить приказ, отданный ему Ветлицыным.

Поняв, что другого выхода нет, Лёня взглянул на Сергея, с трудом придавливающего парня к скамейке:

– Держи сильней! – затем, глубоко вздохнув, Лёня положил пальцы Мишке на виски и, напрягшись, вгляделся в его стеклянный взгляд, стараясь мысленно вытащить эту заразу из него в себя. Тут же к его горлу подступила такая ужасная тошнота, что у Воронцова аж дыхание сперло. Задержав дыхание, капитан заставил себя не отвести взгляда до тех пор, пока глаза у Миши не прояснились, и лейтенант не заморгал, удивленно оглядываясь по сторонам. После этого Лёня кинулся к ближайшей мусорке и выплюнул всю ту гадость, что собралась у него в горле, с омерзением увидев, что она оказалась такой же, как во сне, черной и густой.

– Леонид Сергеевич, что с Вами? – Старжевский явно не понимал, почему он вдруг находился на станции Ленина, да еще втроем с капитаном и майором, все еще крепко державшим его за плечи, словно преступника. – Что произошло?

Вытерев губы рукавом и отдышавшись, Лёня посмотрел на лейтенанта и смог лишь слабо улыбнуться в ответ:

– Чтоб больше без билета в метро ни ногой, понятно?

***

Чем больше Миша узнавал о своих похождениях по вокзалу, пока они ехали обратно в РУВД, тем мрачнее становилось его лицо.

– Вот блин, ну я и дурак. Это что же получается, он меня сразу расколол, еще при первом нашим с ним разговоре?

Воронцов кивнул:

– Да, только показывать этого не стал и решил тебя своим особым путем убрать. Чистым и недоказуемым. – он посмотрел на Серегу. – Наверно, и депутата твоего он тоже так до самоубийства довел.

Лейтенант опустил голову на ладони:

– Блиин, что же теперь Юрий Романович скажет? Он меня теперь наверно вообще со стажировки выкинет.

Лёня улыбнулся Михаилу в зеркало заднего вида:

– Только через мой труп.

Старжевский улыбнулся:

– Спасибо Вам, Леонид Сергеевич. Если бы не Вы, я бы сейчас лежал там, на путях… – голос лейтенанта дрогнул.

– Ну ладно, проехали. – прервал его Серега. – Так тебе что совсем ничего не удалось выяснить? А диктофон?

Лёня удивленно повернул голову:

– Какой диктофон?

Миша вытащил из-за пазухи маленькую пластмассовую коробочку:

– Я диктофон сегодня с собой взял. Думал, если услышу что интересное, запишу. – он осмотрел кнопки аппарата и удивленно воскликнул. – Надо же, а он у меня, оказывается, включенный был все это время!

Миша перемотал пленку на самое начало. Из динамиков аппарата послышался громкий шорох и голос одного из сатанистов:

– Ты поосторожней! Смотри под ноги!

Старжевский усмехнулся:

– Это я когда спускался по их чертовой лестнице, чуть не навернулся, наверно, кнопку тогда и нажал нечаянно.

Запись тем временем продолжала идти дальше. Диктофон оказался довольно неплохим, так что милиционеры могли различить даже малейший шорох или отдаленные слова, дающие полное представление о происходившем в подземелье.