Правила бессмысленного финансового поведения - [30]
Между этой чередой непрерывных браков прошла – по завещаниям и сделкам – недвижимость, великая, как слон. Дом на Сергиевской, дом на Миллионной, дом на Дворцовой набережной, дом на Каменноостровском проспекте, дом на Николаевской (Марата) улице, две дачи на Каменном острове.
И только большевики пришли и всех уплотнили.
И вся эта замечательная прыгучая жизнь, где вдовы строили себе семиэтажные дома, доходные, как арбуз, рассыпалась[59].
Как испортить жизнь женщине убеждениями и ничего ей не оставить
«Его всё больше и больше мучило то, что он владел состоянием и он начал лелеять мысль избавиться от него»[60].
Отдать всё, следуя Евангелию.
«Но одно, что я живу в семье с женой и дочерью в ужасных, постыдных условиях роскоши среди окружающей нищеты, не переставая и всё больше и больше мучает меня»[61].
Кто это? Лев Толстой.
Софья Толстая. Тринадцать детей, детство пережили восемь.
Другая жизнь.
Ее дневник, 16 декабря 1887 года:
«Этот хаос бесчисленных забот, перебивающих одна другую, меня часто приводит в ошалелое состояние, и я теряю равновесие. Ведь легко сказать, но во всякую данную минуту меня озабочивают: учащиеся и болящие дети, гигиеническое и, главное, духовное состояние мужа, большие дети с их делами, долгами, детьми и службой, продажа и планы Самарского именья…, издание новое и 13 часть с запрещенной “Крейцеровой сонатой”, прошение о разделе с овсянниковским попом, корректуры 13 тома, ночные рубашки Мише, простыни и сапоги Андрюше; не просрочить платежи по дому, страхование, повинности по именью, паспорты людей, вести счёты, переписывать и проч. и проч. – и всё это непременно непосредственно должно коснуться меня»[62].
Ей нужно было обеспечить семью и девять детей.
Прокормить.
«Духовное отдаление» друг от друга.
«Я знаю, что ты не могла, буквально не могла и не можешь видеть и чувствовать, как я, и потому не могла и не можешь изменять свою жизнь и приносить жертвы ради того, что не сознаешь…»
(из письма Льва Толстого жене)[63].
Первый раздел имущества.
Лев Толстой:
«В 1880 году я пришел к убеждению, что христианин не должен владеть собственностью, я отказался от нее и просил распорядиться с нею так, как будто я умер. Вследствие чего все мои семейные получили то, что им следовало по наследству, на что они рассчитывали, имели право рассчитывать»[64].
В 1890 году вся его собственность была разделена на десять частей по жребию – жене и детям.
Второй раздел имущества. 1910 год.
Ей нужно было обеспечить семью, девять детей и внуков.
Прокормить.
Ссора вокруг завещания, по которому у семьи отнимаются права на издание произведений Льва Толстого и доходы, связанные с ними.
Чертков (секретарь Толстого) «изображает, как один из сыновей … учителя, размахивая неоконченным рассказом отца “Фальшивый купон”, выкрикивает, что выколотит из фальшивого купончика “100 тысяч чистоганом”»[65].
И что?
10 ноября 1910 года.
Уход и смерть Толстого, оставившая на женщине, с которой прожил сорок восемь лет, вечную вину.
Софья Толстая ушла из жизни в 1919 году.
За ней была закреплена Ясная Поляна.
Считалось, что осталась «без средств к существованию». Ей назначили пенсию, частично тратившуюся на содержание Ясной Поляны.
Ее последняя болезнь была той же, что и у мужа, – воспаление легких.
«Черный передел» 1917 года не коснулся Ясной Поляны.
Крестьяне защитили ее.
Конечно, жизнь сложнее, чем схемы, в которые она умещается.
Но всё-таки, любовь ко всем? Время, затраченное на всех? Попытка следовать жизни по библейским принципам?
И – комнатная любовь к тому, кто составляет основу твоего существования. Вещная и вечная любовь. Семья, которая должна тратить, чтобы жить и возносить своих детей на следующую вершину. Имущество как якорь такой семьи. Доходы, которые никогда не должны прерываться.
Доходы сильного как часть любви к женщине.
Первый признак идиота: проклятия деньгам
Деньги как язык.
Деньги как власть – альтернатива насилию, иерархиям, избыточному государству.
Деньги как великая абстракция вещей. Прав на вещи. Даже реки бывают золотыми.
Деньги – великое, безмерное изобретение человечества.
Как зеркало всего.
Деньги как язык. Деньги как власть – альтернатива насилию, иерархиям, избыточному государству. Деньги как великая абстракция вещей. Прав на вещи. Даже реки бывают золотыми. Деньги – великое, безмерное изобретение человечества. Как зеркало всего.
Хотя нам, в общем-то, запрещено владеть деньгами. «А желающие обогащаться впадают в искушение и в сеть и во многие безрассудные и вредные похоти, которые погружают людей в бедствие и пагубу; ибо корень всех зол есть сребролюбие, которому предавшись, некоторые уклонились от веры и сами себя подвергли многим скорбям» (1 Тим, 6, 9—10).
В нашей культуре – нелюбовь к деньгам. Мы даже платить пытаемся в конвертах, чтобы не осквернить чей-то взгляд.
