Праведный Дух Абсолюта - [22]

Генерал МакКинрой передал капитану Русу, что за генералом Чаном замечено скрытое, наружное наблюдение спецслужб партийной верхушки Мао. Это было не просто опасно. Надо было, как-то искусно спровоцировать агентов на ошибочные действия и нейтрализовать их.

Рус по городу старался не ходить и меньше появляться на улицах. Бледнолицым европейцам опасно было ходить по проспектам столицы или даже по провинциальным городам. Развёртывалась громкая кампания против всего иностранного, тем более, американского. Толпы малолеток бегали и рыскали в поисках жертв. Монаху уже приходилось показывать им мастер-класс в нескольких местах, но опаснее были сами спецслужбы самой Общественной Безопасности. Эти имели право стрелять. Приходилось продуманно изощряться в оперативном разнообразии и стараться быть невидимым и неслышным.

А вот во дворе, у дома генерала Чана, постоянно находились топтуны-агенты. Но, не это было главным. Генерала просто могли убить. И тогда прощай удобная связь со столицей и контрразведкой. Такого, второго информированного и полезного лица уже не найти. Для монахов генерал Чан — это весь Китай. Для американца МакКинроя надёжная связь с самой службой Общественной Безопасности — «Кан Шэн» и с другими нужными спецслужбами.

Вечер. Быстро темнело. Длиной, ползущей тенью змеи, медленно показалась машина генерала во въезде во двор. Человек тридцать малолеток, беспричинно шляющихся по близости, провокационно, с шумом, размахивая флажками, бросились к машине. Один из них неожиданно упал и закатился под колёса. Истошные крики, гам, нервная шумиха, истеричные вопли. Со стороны было заметно, показная истерика подонков с продуманной жертвенной аварией. Толпа начала яростно стучать по капоту и раскачивать автомобиль, призывая к наказанию пассажиров. Рус показал сигнал рукой — четверо молодых монахов, во главе с Минном, втесались в толпу и начали невидимыми со стороны, жёсткими и неожиданными движениями наносить пальцами глубокие удары по рёбрам, почкам, печени налётчиков. Несколько секунд и половина толпы, уже каталась по земле, истошно стеная и корчась от боли. Весёлый Мин умудрялся сначала всадить свои стальные пальцы глубоко в почки, а потом хватал за шмотки орущего от резкой боли неудачника и откидывал его далеко в сторону. Со стороны смотрелось, будто часть людей просто освобождали пространство для проезда машин. Рус стоял недалеко от свалки в соседнем подъезде, наблюдая и за ходом драки, и вокруг за обстановкой во дворе. У других подъездов и рядом, начали собираться любопытные прохожие и местные зеваки. Но, скоро из подъезда генерала Чана вышли четверо подозрительных в тёмных пиджаках и двинулись в сторону потасовки. Капитан снова подал сигнал. Ещё двое его монахов быстро двинулись наперерез четверым. Во дворе стояла общая крикливая шумиха и никто не обратил внимания на неожиданные, ударные движения двоих. Четверо, неудачливо смелых, в пиджачках, скоро тоже уже корчились в спазмах от боли. Около самой, причинной в деле, машины, монахов уже не было. Сам генеральский автомобиль быстро ретировался из двора и исчез. Следом появились цветные машины милиции. Двое монахов тоже растворились в толпе, а неожиданно побитые агенты внутренних служб, только со злостью озирались по сторонам. Рус скрылся в подъезде, где стоял и наблюдал за происходящим. Поднялся на третий этаж и вошёл в квартиру. Там молодые монахи стояли с короткими автоматами, готовые к бою.

— В чём дело? — удивился Рус.

— На ближайших улицах появились грузовики с солдатами.

Это, уже, было очень опасно. Никто не ожидал такой быстрой и мощной поддержки спецслужб от армии. Значит, за генералом Чаном не просто следили и готовили провокации, но готовились предать его или смерти, или публичной казни, как это часто практиковалась в коммунистическом Китае. Неизвестно было, это или просто акция устрашения или солдаты начнут прочёсывать кварталы дом за домом. Рус быстро передал по рации, чтобы остальные группы немедленно исчезали из домов злополучного двора. Самим тоже пора было уходить по одному. Автоматы были спрятаны под пол, и монахи ушли, оставив на двери печати прокурорского надзора. Рус остался внутри квартиры. Ему показываться на глаза спецслужбам было просто нельзя. Как говорят, не тот фэйс.

Но, прокурорские печати не помогли. Солдаты прочесывали все квартиры. И дверь тайного убежища, так же была шумно выбита, как и другие. Несколько молодых вояк ввалились внутрь. Рус был на балконе за старым шкафом. Когда худое лицо молоденького бойца любопытно сунулось за шкаф — короткий резкий удар по голове оглушил и свалил наземь аккуратного исполнителя приказов свыше. Надо было мгновенно принять решение, что делать дальше? Как случившееся превратить в незадачливый, несчастный случай. Рус не сильно ударил имевшимся увесистым, деревянным брусом на балконе, по голове лежащего солдата и расположил того, не удачно упавшим от удара. Винтовку под ним. Сам спрятался снова за шкаф. Приготовил пистолет. Другой боец, шнырявший в соседней комнате, прибежал на балкон, увидел упавшего сослуживца, начал подленько смеяться над его неказистой позой падения. Прибежал третий. Расшевелили, привели в чувство упавшего товарища, и, продолжая смеяться, потащили на лестничную площадку. Дверь захлопнули.