Праведный Дух Абсолюта - [12]

— Нет, сэр.

— Прекрасно, господин офицер. Благослови тебя бог.

— Спасибо, сэр.

Сэр МакКинрой наконец успокоился. Пока, всё было достаточно под контролем и планово-предсказуемо. Тайна утечки шифров, в принципе, решена. Генерал включил рацию на работу с рацией настоятеля Дэ.

— Я готов вас выслушать, господин МакКинрой.

— Здравствуйте, уважаемый настоятель.

— И вам, здравствуйте. Что вас сегодня более интересует?

— Ваш великий и бессменный Председатель и Кормчий.

— Новости неплохие, обнадёживающие. Ван передаёт, что наши вещие старейшины прощупали у Мао рак многих внутренних полостей, и кучу других, достаточно серьёзных, болезней. Он, уже, давно не жилец. Самое странное, что и правительственные врачи, зная эти смертельные патологии, не говорят об этом самому Верховному.

— Сколько Мао сможет ещё протянуть?

— Сентябрь, октябрь последние его месяцы.

— Значит, у нас имеется не более шести месяцев. Кремль знает об этом?

— Господин МакКинрой, они мне об этом не удосужились доложить.

— Да, как-то забыл, не догадался об их оперативной нерасторопности. — Отшутился сэр. — Но новость хорошая. Главное, вовремя. Чжоу Эньлай 8 января умер, отошёл в мир иной, теперь Мао на очереди. Чёрная эпоха массовых смертей, репрессий, голода и глупой пропаганды заканчивается. Неужели китайцы вздохнут свободней?

— Может быть, господин генерал.

— Античеловечно, когда слепую веру делают источником рабства и наживы. А коммунизм, коммунистическая идея — оказалась изначально античеловечна.

— И мы согласны с этим определением. Но мы смотрим глубже. Рабство и наживу государственные и исторические преступники делают или, скажем, используют для дальнейших завоеваний соседних государств. И постоянно придумывают различные пропагандистские увёртки, чтобы обосновать свои античеловечные преступления и претензии на завоевания во имя своё.

— Господин настоятель, я ваши политические выводы буду использовать в политических кулуарах Вашингтона.

— Не возражаю, сэр генерал.

— Спасибо, уважаемый Дэ. Сколько дней ещё Ван будет в Пекине?

— Месяц или два ему нужно, чтобы охмурить головы докторов Мао и наших людей обезопасить, и самому тихо исчезнуть из Пекина.

— Это хорошо, уважаемый Дэ. Через неделю я лечу в Вашингтон, было бы полезным, если бы вы и Рус со мной побыли в Штатах.

— Господин генерал, у нас достаточно накалённая обстановка. Вы же знаете, какая, потихоньку, разворачивается жестокая борьба в прихожих спальни Мао и на задворках «Запретного города». Мы подготовили сотню с лишним отроков для помощи Дэну. Через месяц мы ждём и Руса в Пекине. Вы же знаете, что иностранцам любого ранга очень трудно попасть в Поднебесную.

— Да. Кроме кремлёвских агентов.

— Несомненно. Половина мест в гостиницах занято людьми из СССР. А вторая половина, думаю, вы догадываетесь.

— Раз вы так спрашиваете, то скорее всего — людьми жены Мао, Цзян Цин.

— Да.

— Дэну будет очень нелегко.

— Он это понимает.

— Наверное, мы здесь с Советами на одной платформе.

— Вполне.

— Я попробую через пару недель объявиться в Пекине. Вы там сможете быть?

— Смогу. Для нас особых преград нет. Тем более, что Чан всегда нам сделает соответствующие пропуска.

— Он и нам сделает. Но нам нужно много. Если наших некоторых людей оформлять как тибетцев: есть шанс?

— Думаю, что да. Тибетцы отличаются от самих китайцев. В Тибете много европейцев уже пятыми поколениями живут.

— А какие ещё провинции можно использовать?

— Те, которые рядом с границей СССР. Там двести и более лет разного рода европейцы живут.

— Это идея.

— Тем более, что многие вживлены в приграничные районы, как спящие шпионы — спящие до поры до времени.

Эксперт догадливо рассмеялся.

— Попробуй таких выяви. У них и дети уже чистокровные китайцы.

— Несомненно. И информированы они не хуже нас.

— Это точно.

— В Шанхае много европейцев. Там они уже второй век живут.

— Надо поднять бумаги. Мысль хорошая.

МакКинрой неожиданно встрепенулся.

— Уважаемый настоятель, прекращаем. А то мы с вами сильно разговорились. Вану это не понравится.

— Да, да. Всего хорошего, генерал. До встречи.

— До встречи.

Глава десятая Бешенство разума. Красный дракон Мао

«Я — вождь земных царей, я царь Ассаргадон.

Владыки и вожди, вам говорю я: горе!

Едва я принял власть, на нас восстал Сидон.

Сидона я ниспровёрг и камни бросил в море.

Египту речь моя звучала, как закон,

Элам читал судьбу в моём едином взоре,

Я на костях врагов воздвиг свой мощный трон.

Владыки и вожди, вам говорю я: горе!

Надпись царя из династии

Аргонидов в переложении.»

Валерия Брюсова.

Сегодня Председатель великой страны не вкушал мозги маленьких обезьянок и не торопился вкушать женское грудное молоко молоденьких мамочек. Вечность молодости не получалась. Вечность здоровья, тоже. В чём-то, самом главном, природа не доработала для великих и величайших. У крышки гроба, почему-то, все не только равны, но и жалки. Жаль. Очень жаль.

Старый, больной и дряхлый, но ещё великий и ужасный, для большой страны, Мао сидел на диване под клетчатым пледом, ёжился от проникающего озноба. Взгляд у него был притухшим, но по-прежнему, узким и злым. Племянник, незаметный и незаменимый, министр-советник, настороженно сидел напротив и чутко ловил глухие слова мудрого и всесильного дяди.