Праведники Меча - [24]

– И все? – прошептал он. – Не меня?

Видимо, его избавили от неприятной обязанности предстать перед инквизитором – по крайней мере, на этот день. Элрад Лет приготовился сойти с помоста. Он выглядел оглушенным и осматривался, словно не зная, что с собой делать. Алазариану не хотелось попасться отцу на глаза, так что он вскочил и повернулся к выходу – и налетел на Донхедриса, который оказался перед ним, с улыбкой глядя на него сверху вниз.

– Вы! – воскликнул Алазариан. Он опасливо оглянулся и увидел, что отец ушел. Снова повернувшись к Донхедрису, он прошептал: – Инквизитор меня не вызвал. Это вы? Я хотел сказать – это вы сделали?

– Возможно.

– Кто ваш друг? Что происходит?

– Следуйте за мной, – велел Донхедрис.

Он зашагал прочь, не оглядываясь, будто знал, что Алазариан пойдет за ним. Любопытство овладело юношей, и он выполнил приказ своего вчерашнего собеседника, поспешно спускаясь с ним по амфитеатру. Большинство из тех, кто пришел на допрос, выходили через арки в западной стене – но не Донхедрис. Он провел Алазариана к затемненному углу у восточной стены, проскользнул в открытую дверь и вышел в пустой коридор, который словно проглатывал все звуки. Коридор был мраморный, как и все здешние коридоры, и пугающе аскетический. Свечи горели за стеклянными абажурами бра, закрепленных рядами на каждой стене. В коридоре оказалось несколько Ангелов Теней. Темные солдаты поворачивали головы, следя за проходившим мимо них Алазарианом.

– Куда мы идем? – спросил он.

– Повидать моего друга, – ответил Донхедрис. – Того, кто уберег тебя от инквизитора.

Алазариан внезапно усомнился, хочется ли ему увидеть этого благодетеля. Но он зашел уже слишком далеко, чтобы можно было повернуть, – и почему-то не сомневался, что Донхедрис не даст ему отступить. Дойдя до простой, ничем не примечательной двери, Донхедрис остановился, дважды постучал, а потом сразу открыл дверь. Через плечо Донхедриса Алазариан увидел просто обставленную комнату со стульями и несколькими окнами. Жалюзи были подняты, и на мебель падали лучи солнца.

– Входи, Донхедрис, – произнес ласковый голос. Алазариан замер: он сразу же узнал этот голос.

– Господин, – сказал Донхедрис, входя в комнату. – Я его привел.

Алазариан застыл от изумления, глядя, как Ренато Бьяджио изучает его со своего кресла, лениво постукивая пальцами по подлокотнику. Рядом с ним стояли еще два вездесущих Ангела Теней. Бьяджио улыбнулся. Волосы у него были длинные, одежда – великолепная, кожа по-прежнему сияла здоровым золотистым цветом. Однако, как это ни удивительно, глаза у него погасли.

– Император Бьяджио? – спросил Алазариан.

– Это я, юноша, – подтвердил Бьяджио. – Давно мы с вами не виделись. Я не удивляюсь, что вы меня забыли.

Но Алазариан его не забыл: Бьяджио был незабываем. Юноша неуверенно вошел в комнату. Не считая двух солдат, охранявших императора, Ангелов Теней там не было. Вообще в комнате мало что было: только кресла и несколько столиков. На том, который стоял ближе к Бьяджио, оказалась хрустальная ваза с конфетами. Алазариан мгновенно узнал угощение: кашри-лукум. Его любимые сладости. Он отметил это проявление внимания, и в его голове зазвучал голос матери, напомнивший ему, что это должно означать. Бьяджио что-то нужно.

– Спасибо тебе, Донхедрис, – сказал император. – А теперь иди, будь добр.

Донхедрис поклонился и ушел. Бьяджио махнул рукой Ангелам Теней, приказывая, чтобы они тоже удалились. Они мгновенно послушались, закрыв за собой дверь. За ними воцарилась чудовищная тишина. Не зная, что делать, Алазариан выдвинул одно из кресел и уселся. Мгновенно осознав, какую оплошность совершил, он вскочил.

– Извините, – пролепетал он. – Мне можно сесть? Бьяджио рассмеялся.

– Конечно. Пожалуйста, чувствуйте себя свободно. – Он взял вазу со сладостями и предложил их Алазариану. – Я вспомнил про это. Это ваши любимые, правда?

– Да, – ответил Алазариан. Он потянулся за одной конфетой и положил ее в рот. Она растаяла на языке, словно масло. – Спасибо, – сказал он. – Спасибо, что помнили.

– Вы тревожитесь, – заметил Бьяджио, возвращая вазу на столик рядом с собой. – Не надо. Я хочу просто поговорить с вами. Мне надо… – император словно подыскивал слова, -… попросить вас об одолжении.

– Все, что вам угодно, – ответил Алазариан и только потом сообразил, что сказал.

Однако было уже поздно. Бьяджио широко улыбнулся.

– Я запомнил вас, как очень хорошего мальчика. Вы не доставляли матери никаких неприятностей. И вашему дяде Блэквуду тоже. Вас редко было видно, когда я бывал у вас дома, и вы никогда не мешали. Я это оценил.

– Спасибо, государь.

– Очень жаль вашу мать, – продолжал Бьяджио. – Она была чудесная женщина. Делала честь дому Гэйлов. Должно быть, вам очень ее не хватает.

– Да, – подтвердил Алазариан, не пытаясь спрятать грусть. – Она очень много для меня значила. Бьяджио кивнул.

– Мать защищает сына, – сказал он. – И леди Калила вас, защищала, я знаю. Алазариан нахмурился.

– Государь, пожалуйста, объясните мне: почему я здесь? Какое одолжение вам от меня нужно?

– Донхедрис сказал, что нашел вас вчера вечером в библиотеке. Правда, она поразительна?