Правдивые истории о чудесах и надежде - [71]

Через десять минут, которые длились вечно, дверь слева от нас отворилась, и в проеме показалась сотрудница приюта с щенком на руках. Это был Санта, и вся нижняя часть его тела дергалась из стороны в сторону – так активно он вилял хвостом.

Я заплакала – так сильно мне хотелось забрать его домой. Нас отвели в комнату ожидания, и Санта оказался просто лапочкой. Он бегал и играл, и хотя у него совсем не осталось шерсти из-за заболевания, мы даже не обратили на это внимания. Нам было все равно, была у него шерсть или нет – главное, чтобы он стал нашим.

Мы играли с ним пятнадцать минут. Он оказался ласковым и добрым щенком и оправдал все наши ожидания. Мы сели на пол, и Санта принялся бегать около нас кругами, залезать на нас и носиться туда-сюда. Сотрудница приюта принесла мячик и игрушки и оставила нас наедине с щенком, чтобы мы познакомились поближе. Санта беспрестанно вилял хвостиком, хотя его кожа по-прежнему была раздражена, а шерсть лишь начала отрастать. Он облизывал наши ладони и лез целоваться, как будто мы были знакомы всю жизнь. Через десять минут я позвонила сестре.

– Дженет, он такой хорошенький! Мы влюблены.

Она с улыбкой ответила:

– Я так и знала. Радуйтесь каждой минуте!

Вернулась сотрудница приюта, и я сказала:

– Мы в восторге от щенка.

– Тогда я приведу ветеринара, он хочет с вами пообщаться, – с улыбкой ответила она.

Ветеринара Шона я узнала по программе Пола О’Грейди «Ради любви к собакам». В жизни он был таким же симпатичным, как на экране. Шон рассказал о кожном заболевании Санты. Болезнь вызывал клещ, она передавалась от матери к щенку, но была не заразной для других собак.

– Болезнь излечима, и сейчас Санта идет на поправку. Проблем больше быть не должно.

Мне очень хотелось узнать как можно больше о щенке, и я засыпала Шона вопросами:

– Вы знаете, сколько ему месяцев? Какой он породы?

– По нашим предположениям, от трех до шести, но точно трудно сказать, так как о нем ничего не известно. Мы думаем, что он останется небольшим, даже когда вырастет. Что до породы, она может быть любой, но, скорее всего, это помесь джек-рассел-терьера. Очень сложно сказать, пока у него не отрастет шерсть.

Шерсти у Санты было всего несколько клочков, и невозможно было даже понять, короткая она была или длинная.

– Но постепенно шерсть отрастет, – успокоил нас ветеринар. – Он уже выглядит намного лучше, чем когда поступил к нам. Через несколько месяцев все будет нормально.

У Санты уже отросла шерсть на подбородке – она торчала, как белая борода. Это делало его еще более симпатичным.

Разговор с ветеринаром меня успокоил, а главное, он явно не спешил уходить. Хотя у него наверняка была тысяча других дел, он разговаривал с нами так, будто, кроме нас, в приюте не было больше никого. Когда он ушел, я сказала Уэйну:

– Как же я рада, что мы обратились именно сюда.

Мы заполнили все необходимые бумаги, и нам передали схему лечения, написанную ветеринаром от руки, – мы должны были продолжать ухаживать за кожей щенка. Пока Санте вживляли микрочип и делали первые прививки, мы зашли в зоомагазин при приюте и купили лежак, игрушки и лакомства. Как же было приятно выбирать вещи для нашего нового малыша! У Джесси все необходимое появлялось постепенно, но покупать подарки для нашего Санты было так здорово, что мы, признаюсь, немного увлеклись.

Когда щенка наконец принесли, он выглядел абсолютно счастливым. Одна из сотрудниц приюта передала его нам и сказала:

– Одно время Санта жил у меня. Он симпатяга, но любит растянуться на диване и занять его целиком! Я в него просто влюбилась и уверена, вы тоже его полюбите.

С той самой минуты, как увидела Санту на фотографии, я поняла, что он нам подойдет, но нам было очень важно услышать такие слова от того, кто заботился о нем на протяжении нескольких недель.

– Мы обязательно потом расскажем вам, как у него дела, – пообещала я.

Дома я взяла Санту на руки и устроила ему экскурсию. Его лежак я поставила на кухню, совмещенную со столовой, и тут мне на глаза попалось одеяло Джесси. Я подняла его и положила в кроватку Санты:

– Это одеяло твоей старшей сестрички. Она наверняка хотела бы, чтобы оно досталось тебе.

Санта даже не обнюхал его, а сразу забрался в лежак и свернулся калачиком.

А мы тем временем принялись выбирать ему новое имя. В конце концов я разместила его фото на «Фейсбуке» и спросила друзей: «Как бы вы его назвали?»

Друзья стали предлагать типичные клички – Макс, Рекс и Оскар. Но мне ничего не нравилось. И тут у меня возникла идея.

– Может, назовем его Берти?

Мэтью в соседней комнате играл на приставке и крикнул:

– Отличное имя, мам! Берти из «Баттерсийского дома»!

Моего отца звали Альберт, но все звали его Берт. Назвать щенка Берти в честь папы казалось мне вполне уместным, и кличка прижилась.

Берти не приучили к туалету, и это стало нашей первой задачей. Каждый вечер я раскладывала щенячьи пеленки на кухне, где стоял его лежак, а по утрам находила их разодранными на миллионы кусочков. Другой хозяин был бы недоволен, ну а мне это казалось забавным: я соскучилась по терьеру в доме, а Берти вел себя, как типичный терьер.