Правдивая история - [34]

– Думаешь, все поедут? Я собираюсь забронировать лучшие места. Вариантов очень много. Тебе понравится, Райли. Это действительно один из красивейших городов мира, – сказала она, на ходу быстро заменив слово «романтический» на «красивый».

У них ведь предполагается культурная вылазка, а не какой-то там грязный уик-энд. Сказав это, она подумала, что, может быть, могла бы забронировать какой-нибудь очаровательный старинный отель и они с Райли остались бы там еще на одну ночь. Вечером, на закате, они могли бы прогуляться вдоль Сены, а утром в постели съесть на завтрак булочки с шоколадом, запивая их крепким кофе и свежевыжатым апельсиновым соком.

Стряхнув с себя грезы, Моника заметила, что Райли рассеянно смотрит поверх ее плеча. Она повернулась, чтобы узнать, что же привлекло его внимание. Это была почтовая открытка, которую Моника пришпилила к доске объявлений.

– Красивый пляж, правда? Где-то в Таиланде. – Сощурившись, она прочла надпись в нижнем правом углу. – Очевидно, Ко-Панган. На самом деле очень странно, я понятия не имею, от кого эта открытка, хотя этот человек, видимо, меня знает. Посмотри. – Моника сняла открытку и, перевернув ее, протянула Райли. – Она адресована Монике. «Скоро увидимся». Думаешь, меня кто-то преследует? И подписано «Хазард». Что за имя такое? Похоже на название дорожного знака!

Потом, быстро попрощавшись, Райли объявил, что ему пора. И Моника осталась со странной почтовой открыткой в руках, недоумевая, что же она сделала не так.

Джулиан

Моника не предупредила Джулиана, что зайдет. Джулиан подозревал, что она умышленно застала его врасплох, поэтому не мог протестовать. Она стояла на его крыльце, держа в руке ведро с чистящими средствами. На руках у нее были ярко-желтые резиновые перчатки. Надевала ли она их на публике? Наверняка нет.

– Сегодня в кафе затишье, – сказала она, – и я подумала, что зайду и немного вас почищу. – Вероятно, у него был встревоженный вид, потому что она поспешно добавила: – Не вас, а ваш коттедж. Не беспокойтесь, это мне совсем не трудно. Уборка – одно из моих любимых повседневных занятий, честно. И ваш дом просто потрясающий… – Помолчав несколько секунд, она, как кролика из шляпы, извлекла слово «случай». – Это, дорогой друг, «роллс-ройс» среди программ по уборке.

– Что ж, очень любезно с вашей стороны, милая, – произнес он, хотя так не думал, а Моника энергично прошла мимо него в прихожую. – Но в этом и правда нет необходимости. Мне нравится все как есть. Кроме всего прочего, здесь пахнет Мэри. Если вы приметесь обрабатывать мой дом всей этой… дрянью, то смоете запах Мэри.

С этим она вряд ли могла поспорить, так ведь?

Моника повернулась и пристально посмотрела на него:

– Джулиан, без обид, но… – (Джулиан с трудом удержался от того, чтобы заткнуть уши руками, люди всегда начинали с этих слов, перед тем как сказать что-то очень-очень обидное.) – Вы хотите сказать, что от Мэри пахло плесенью, пылью и чем-то неопознанным, что могло издохнуть под вашими кухонными шкафами?

– Ну нет, конечно нет! – с ужасом ответил он.

Наверное, Моника почувствовала его смятение, потому что взяла его руки в свои, к счастью сняв перед тем нелепые, безобразные перчатки.

– Скажите, Джулиан, чем пахло в вашем доме, когда здесь была Мэри? – спросила она.

Закрыв глаза, Джулиан на несколько минут погрузился в размышления, в уме нанизывая один запах на другой.

– Я помню запах роз, домашнего земляничного джема и свежих лимонов. И того лака для волос, который продавался в больших золотистых флаконах. Ну и краски, конечно.

– Хорошо. Дайте мне полчаса. Скоро вернусь, – сказала Моника, исчезнув так же неожиданно, как и появилась.

Она вернулась через двадцать девять минут, нагруженная пакетами. Свалив пакеты в угол, она встала перед ними, чтобы Джулиан не мог увидеть, что там в них.

– Джулиан, мне кажется, лучше всего, если вы на время уйдете. Идите посидите в кафе. Я сказала Бенджи, чтобы он записал на счет заведения то, что вы закажете. Побудьте там подольше. Мне понадобится какое-то время.

Джулиан, до которого начало доходить, что спорить с его новым другом – это значит попусту тратить время и энергию, ушел и очень приятно провел время в разговорах с людьми, приходившими в кафе Моники.

Бенджи научил его готовить настоящий капучино в кофеварке размером с небольшой автомобиль и почти столь же сложной. Потом они с Бенджи, как озорные школьники, долго прикалывались над записками о клиентах Моники, добавив несколько собственных.

Джулиан старался не думать о разорении, которому подвергался его дом.

Впервые за много лет Джулиан постучал в дверь собственного дома. Входя, он немного нервничал, чувствуя себя скорее гостем, чем хозяином. Через минуту или две появилась Моника с повязанным на голову шарфом, из-под которого выбивалось несколько влажных прядей. Лицо ее пылало, а глаза сверкали, словно она почистила и их тоже. На ней был один из фартуков Мэри. Где она только его раскопала?

– К сожалению, я убрала только гостиную и кухню, – сказала она. – В следующий раз сделаю остальное. Входите!

– Моника, все так преобразилось!

Так оно и было. Сквозь чистые окна струился свет, отражаясь от вымытых и отполированных поверхностей. Коврики поменяли тусклые цвета на яркие, сочные расцветки, и нигде не осталось и следа от паутины. Все это стало вновь похожим на дом, словно Моника вместе со всей грязью отмыла пятнадцать лет.