Правдивая история Лилли Стьюбек - [41]

— Знаешь, — сообщил я Лилли, — моя мама приглашает тебя с Джекки в воскресенье на обед.

Она в упор посмотрела на меня, будто хотела что-то прочитать в моих глазах.

— По какому поводу?

— Просто так. Приглашает, вот и все.

Лилли продолжала смотреть мне прямо в глаза, и я постарался выдержать ее взгляд.

— Ладно, — проговорила она. — Приду.

— Только с Джекки, — напомнил я.

— Хорошо.

Я не очень-то радовался предстоящему визиту, как и много лет назад, когда Лилли была у нас одна. В глубине души я даже надеялся, что она не придет. Но наступило воскресенье, и Лилли, показавшись у входа, спросила, не опоздала ли она.

— У нас нет часов, — добавила девушка.

Она пришла точно в назначенное время. На ней была хорошая твидовая юбка и исландский джемпер, но одежда Лилли выглядела так, словно ее долго хранили в сундуке. Особенно удивил нас Джекки, явившийся в черных рваных ботинках на босу ногу, однако рубашка и коротковатые брюки имели вполне приличный вид, хотя были поношены и измяты. Интересно, чью бельевую веревку очистил малыш Джекки?

— Здравствуй, Кит, — сказал Джекки. — Посмотри на мою руку.

Он закатал рукав, но повязки я не увидел. Длинные царапины доходили до самого локтя, ранки затянулись. Было похоже, что рука заживает; я спросил, зачем он снял повязку.

— Лилли сказала — так лучше, — ответил Джекки.

Пожалуй, все мы, сидя за столом, вспоминали о том, как обедала у нас маленькая Лилли. Но теперь мы больше обращали внимание на Джекки, чем на его сестру. Мама всем раздала салфетки; Джекки взял свою, развернул ее и положил на колени; мы поняли, что Лилли предупредила его, как себя вести. Он знал также, что следует подождать, пока отец прочитает молитву, знал и о том, что может приступить к еде лишь после того, как ее подадут всем. Незаметно наблюдая за Джекки, который орудовал ножом и вилкой своими тремя пальцами, мы почти забыли о Лилли — она держалась с достоинством и своими безукоризненными манерами невольно напоминала далекую мисс Дэлглиш.

Джекки, прошедший краткий курс домашнего обучения, все равно походил на маленькую Лилли. Ел он торопливо, жадно, шумно и, хотя неплохо умел обращаться с приборами, был неаккуратен: горошины падали у него на скатерть, а соус капал на брюки. Я оправдывал Джекки, вернее Лилли, тем, что у нее хватало более серьезных забот, да и у Джекки тоже, куда уж ему было изучать на грязной кухне правила хорошего тона.

Труднее всего оказалось поддерживать за столом общую беседу, гости в основном молчали, хотя мы и старались вовлечь их в разговор. Мама пробовала расспросить о здоровье миссис Стьюбек, но Лилли сказала лишь, что больной дают есть печенку и делают уколы.

— Сознание она больше не теряет, — добавила девушка.

Потом отец справился у Лилли, не слышала ли она о племянниках миссис Карсон, которой принадлежал дом на Мысу.

— Нет, я ничего о них не знаю, мистер Квейл, — ответила Лилли.

— И ты не видела никого из Карсонов?

— Нет, — повторила девушка.

— Разве мистер Лэндсдаун, секретарь муниципалитета, не разговарил с тобой?

— Нет. Не разговаривал.

— Но он обратился ко мне, потому что когда-то я помог миссис Карсон в одном деле. Она умерла несколько лет назад, и мистер Лэндсдаун сообщил, что муниципалитет желает выяснить, кому теперь принадлежит дом на Мысу.

— Никому, — сказала Лилли. — Его давно бросили.

— Ты права, но хозяин у него должен быть, — рассуждал отец. — В общем, местные власти решили снести дом. Вот и ищут его хозяина.

Лилли на мгновение задумалась.

— Снести? — недоверчиво переспросила она. — Зачем?

— Разве вам не сообщили? — удивился отец.

— Нет.

— Кто-то пожаловался, что вы живете в антисанитарных условиях.

— Кто?

— Понятия не имею.

Отец, конечно, знал, кто это был, но не хотел, чтобы доктор и Лилли ссорились.

— Это мистер Диксон, — вступил я в беседу. — Он сказал мне, что собирается подать такое заявление.

— Какое ему дело! — вскипела Лилли. — Мы годами жили на Мысу, и никто нас не трогал.

— В городе давно говорят о том, что пора сравнять ваш дом с землей, — мягко сказал отец. — Видимо, болезнь твоей матери подтолкнула доктора на решительный шаг.

Лилли не запричитала: «Куда же нам деться?», не запротестовала. Но я знал, о чем она думала. И знал, что означал яростный взгляд ее кошачьих глаз. Если власти прикажут снести их дом, она попытается в отместку спалить полгорода. Я уже давно не видел, чтобы ее лицо так пылало от гнева.

— Нельзя же снести дом и оставить их без крова, — сказала мама.

— Если суд примет такое решение, то оно будет исполнено, — возразил отец.

— А разве нельзя этому помешать? — спросил я.

— Можно не допустить сноса или хотя бы отсрочить его. Но муниципалитет, вероятно, получит предварительное заключение, признающее дом непригодным для жилья.

— Когда же за нас возьмутся? — обратилась Лилли к моему отцу.

— Не знаю, Лилли. Этот вопрос пока обсуждается.

— А ты сумел бы спасти их дом? — спросил отца мой младший брат Том.

Это занимало каждого из нас, и хотя никто, кроме меня, не заглядывал в лачугу, все мы сейчас искренне желали, чтобы Стьюбеков оставили в покое.

— Есть только один способ спасти дом — доказать, что он пригоден для жилья, — заключил отец.