Правда во лжи - [7]

— Боже, ты как моя мать.

Замерев, она стояла в центре комнаты и смотрела на меня.

— Я не говорю тебе идти к доктору. Да мне наплевать, пойдёшь ты или нет. Мне надо, что бы ты выбралась из этой чёртовой дыры на вечер.

Я отвернулась от неё и пошла к спальне.

— И что ты предлагаешь? Не сомневаюсь — клуб.

Оливия пошла за мной следом и мягко приземлилась на кровать.

— Нет. Я хочу, что бы ты пошла сегодня на ужин.

Я плюхнулась возле неё, заматываясь ещё сильнее в свой кардиган.

— Лив, без обид. Мне не очень хочется сейчас куда-то идти.

Она повернулась, чтобы посмотреть на меня, опираясь ботфортами о край моего кофейного столика.

— Тебе нужно выйти из этого дома, — она указала на прихожую и продолжила, — и из этой комнаты. Почему этот засранец, твой парень, оставил тебя здесь одну, просто не укладывается у меня в голове.

— Ему нужно работать.

— Чушь! — продолжала Оливия. — Он не из тех, кто нуждается в чём-то. Наоборот, он водит тебя за нос, надеясь, что что-то измениться. Проснись, Кенз. Этого не произойдёт.

Одинокая слеза скатилась по щеке. Оливия озвучила мой страх, скрывающийся глубоко внутри. Она провела пальцем по моей щеке, вытирая слезу.

— Извини. Мне не следовало так говорить. Пожалуйста, приходи сегодня. Что ты теряешь?

Я глубоко вздохнула, опустив голову. Так как Нейта не было в городе, у меня не было причин не пойти.

— Дрю тоже там будет, — добавила она радостно.

Я запрокинула голову на кушетку и простонала.

— Я столько ему о тебе рассказывала, и мне нужно одобрение подруги. Пожалуйста, приходи с ним познакомиться. Пожалуйста.

Её глаза стали похожи на серебряный доллар, когда она взяла меня за руки и сжала их. Так было всегда, если ей было что-нибудь нужно. И, как всегда, я поддалась.

— Окей. Хорошо. Когда?

Она запищала от восторга, прыгая на кровати. Впервые за месяц я засмеялась.

* * *

Чуть позже вечером, я стояла возле дверей многоэтажного дома Оливии и звонила, проклиная себя, что согласилась на это. Сейчас не лучшее время, чтобы встречаться с её новым парнем.

Она открыла дверь, одетая в чёрные джинсы и коралловый свитер без рукавов. Её волосы были идеально уложены в высокую причёску, а макияж был безупречен, как всегда. Только взглянув на неё, моя самооценка упала ниже плинтуса.

— Я так рада, что ты пришла, — пропищала она, крепко обнимая.

— Не думаю, что у меня был выбор, — пошутила я.

Она пригласила меня внутрь и закрыла дверь.

— Ты права, не было.

Подруга провела меня через прихожую в гостиную. Оливия вложила много денег в декор своей квартиры. Стены были покрашены в красный цвет с элементами золотого, переливающегося при ярком свете. Мягкий диван на двоих и громадное кресло окружали домашний кинотеатр. Гости, которые заходили сюда в первый раз, были ошеломлены её пятидесяти двухдюймовым экраном телевизора, находящимся прямо за дверью комнаты.

Мы вышли из-за угла коридора, и я замерла на месте.

Он стоял там, в центре кухни, в окружении белых мраморных столешниц и приборов из нержавеющей стали. Мужчина с пляжа опирался локтями о столешницу, вытянув ноги перед собой. Моя челюсть чуть не упала на пол при виде него.

Одетый в брюки цвета хаки, выполненные на заказ, коричневые мокасины и тёмно-лазурную рубашку с коротким цельнокроеными рукавами до локтя, он выглядел ещё более аппетитным, чем во время пробежки.

Я потрясла головой, чтобы убедиться, что не сплю. Губы мужчины изогнулись в знакомую ухмылку. Лёгкий холодок пробежал вдоль моей спины, когда его глаза пленили меня. Будь я чуть более уверенной, то поклялась бы, что он почти физически коснулся меня.

Его губы были гладкие и пухлые, идеально созданные для поцелуев или укусов. Мягкое, чисто выбритое лицо придавало ему юношеский вид.

Когда он оттолкнулся от столешницы, всё моё тело задрожало от магнетических зарядов, которые прошлись по моим венам. Он был таким же красивым, как я его и запомнила, а, может, даже ещё лучше. В тот момент, когда наши глаза встретились, я поняла, что пропала. Эти чудесные глаза цвета аквамарина узнали меня, и я боялась, что он расскажет Оливии, с каким восхищением я смотрела на его зад несколько часов назад. В свою защиту скажу, что понятия не имела, кто он такой.

— Кенз, это Эндрю Вайз. Дрю — это Маккензи Эванс, — говорила Оливия, указывая на каждого.

Дрю преодолел расстояние между нами одним шагом.

— Приятно познакомится, Микки, — сказал он, протягивая мне руку. Тот факт, что мужчина назвал меня моим детским именем, вызвало смех. Никто кроме родителей так меня уже давно не называл.

— А мне-то как приятно, — ответила я, пожимая руку. У него было хорошее твёрдое рукопожатие. Мой папа всегда говорил, что можно доверять мужчине, который хорошо пожимает женскую руку. Возможно, это и было правдой, но я не обратила на это никакого внимания. На что я обратила внимание, так это на чувство, возникшие во время соприкосновения наших рук. Я почувствовала себя живой. Такого я ещё никогда не ощущала.

Его самодовольная улыбка дрогнула, когда мы соприкоснулись кожей. Сердце опустилось в живот, когда он резко убрал руку. На мгновение мужчина сжал пальцы в кулак, а затем покрутил ими, разглядывая как улику. Его густые брови сошлись вместе, и выражение на лице показывало смятение и заинтересованность.