Правда смертного часа. Посмертная судьба - [113]
А кто может сказать после смерти близкого человека, что он сделал все, что мог?! «Если бы не было Марины, то многое было бы по-другому в Володиной жизни… Не говоря о том, что она продлила ему жизнь» (А. Макаров).
Марина Влади: «Без меня он бы умер в тридцать лет. И кто скажет, что это неправда, я тому просто по морде дам!»
Довольно распространенное сейчас мнение о том, что Марина Влади живет другой жизнью, не слушает записей Высоцкого, не читает книг и статей о нем, — опровергает она сама в двух последних интервью (январь, 1998 год).
«В течении 12 лет подряд я большую часть времени находилась в Москве. И это, конечно, не на пользу международной карьере актрисы. Но тем не менее я всегда, всю жизнь, решала как женщина, а не как актриса. Карьера — это не главное в моей жизни…
О сыновьях?.. Старший сын у меня, к сожалению, в больнице, потому что попал в страшную аварию. В госпитале он уже целый год, и теперь мы надеемся, что наконец встанет. Он живет на Таити, там все и случилось. Погибли две мои внучки. Так что в прошедшем году мы пережили тяжелые моменты. Мне и сейчас тяжело об этом говорить.
Средний сын — гитарист. Классический. Кстати, только вчера видела его по телевизору. Он играл русские мелодии на балалайке. Младший сын живет в Южной Америке, где занимается скотоводством: выращивает коров. Так что он взял совсем другой курс…
Знаете, до сих пор, — хотя прошло уже почти 17 лет, — когда я слышу записи с его голосом, разговорами со зрителями, ощущение такое, будто он где-то рядом, подойдет, возьмет за плечо и уведет меня…»
Летом 1999 года в Пятигорске отдыхал Василий Аксенов: «Да, наверное, у нее — другая жизнь… Но вот в прошлом году в Париже, на какой-то светской тусовке — как всегда, обычная болтовня, — и вдруг Марина начинает серьезно рассказывать, что чуть не сгорела… Пожар, стояла на карнизе, пожарные лестницы не доставали. И она прыгнула со словами: «Володя, Володя! Я — к тебе!»
МИХАИЛ ШЕМЯКИН
А друг мой — гений всех времен…
В.Высоцкий
Михаил Михайлович Шемякин — выдающийся русский художник — близкий друг Владимира Высоцкого. И что особенно важно — старший друг.
Шемякин был для В. В., возможно, единственным человеком, который мог сказать «нет». Их познакомил Михаил Барышников, гастролировавший в 1975 году в Париже, — это была «дружба с первого взгляда».
В 1989 году открылась первая в СССР большая выставка Михаила Шемякина, тогда и состоялся наш разговор.
— Что вас прежде всего поразило в Высоцком?
— Необычайная обаятельность и живость. Когда я знакомлюсь с человеком, я прежде всего обращаю внимание на его глаза. У Володи меня поразили абсолютно живые, ироничные глаза, мгновенно все схватывающие и понимающие.
— Можно ли сказать, что это была «дружба с первого взгляда»?
— Да, абсолютно. К этому времени и он, и я были достаточно сложившимися людьми и, в какой-то степени, мастерами. А независимо от того, в какой области мы достигаем чего-то, — этот путь в основном связан с проблемами духовных откровений… Этот путь обостряет внутреннее видение. И никакого процесса узнавания у таких людей не происходит. Когда мы сталкиваемся, все случается мгновенно.
— Совпало ли ваше представление о Высоцком, которого вы знали по песням, с живым человеком, которого вы увидели?
— Да. Но тогда я мало знал его песни. Я интересовался и занимался классической музыкой и джазом, даже играл немного в России. Я услышал несколько песен Галича, которые меня поразили. Потом мы с ним сдружились в Париже. И я прослушал несколько песен Высоцкого— и меня прежде всего потрясла «Охота на волков», Одной этой песни было достаточно для меня, чтобы понять: Володя— гений! Все, баста! В этой песне было сочетание всего. Как говорят художники: есть композиция, рисунок, ритм, цвет— перед тобой шедевр. То же самое было в этой песне — ни единой фальшивой интонации… Все было, как говорили древние греки, в классической соразмерности. Полная гармония, да еще плюс к этому— все было на высоченном духовном подъеме! Это гениальное произведение, а гениальные произведения никогда не создают мелкие люди.
Поэтому у меня не было никакого расхождения, но не было и большого шока — как будто я узнал своего хорошего знакомого.
В Париже я сделал первую и единственную персональную пластинку Алеши Дмитриевича… Моя жена часто вспоминает, как странно мы увиделись. Я приехал в «Распутин» — в ресторан, где пел Алеша, а раньше я видел только его фотографию на какой-то сборной пластинке, и все. Дмитриевич никогда меня в глаза не видел… И он все время подходил к нашему столику и смотрел… Наконец, когда все уже выпили, он долго так смотрел на меня и говорит: «Ну, что ты?!» Я отвечаю: «А ты что?!» И все! Мы обняли друг друга. И с этого вечера, с этой ночи и началась наша дружба, которая продолжалась до самой Алешиной смерти.
Кстати, я их познакомил с Высоцким, который вначале абсолютно не воспринимал Алешу. Он звонил мне: «Ну что ты тратишь деньги? Это же безобразно!» А я ему сказал: «Володя, сядь и еще раз послушай этот диск. Один раз, два раза…» Володя должен был прилететь в Париж буквально через два дня… Звонок в дверь… Он обычно из аэропорта сразу заезжал ко мне — это по пути — чем необычайно злил Марину… Володя обнял меня и сказал: «Мишка, познакомь меня с этим гением! Я понял его!» Я привез его в ресторан и они тоже сошлись вот так — сразу! То же самое.
Высоцкий жил и творил во времена, которые "нуждались" в голосе, сорванном отчаяньем, — он реабилитировал крик в русской поэзии. Это был выброс особой энергии, которая проникала в мысли и чувства людей, попадала им "не в уши, а в души".Болезнь нашего времени — невостребованность вечных истин, тех самых жизнестроительных истин, по которым и "делали жизнь". И Высоцкий — может быть, только и именно Высоцкий — заполняет эту нишу. Он самый издаваемый и самый цитируемый поэт конца XX — начала XXI века. И что еще важнее — его продолжают слушать и петь.
Французы говорят: за каждым великим человеком стоит великая женщина. Для Владимира Высоцкого такой женщиной стала французская киноактриса Марина Влади.В их совместной жизни были и сказка, и легенда, и тайна. Но было и обыкновенное, человеческое: проблемы, трудности. Книга эта — прикосновение к тайне их отношений, к сложному внутреннему миру двух незаурядных личностей. Словом, как писал Владимир Высоцкий:Пусть в нашем прошлом будутрыться после люди странные,И пусть сочтут они,что стоит все его приданое, —Давно назначена ценаИ за обоих внесена —Одна любовь, любовь одна.
Новая книга известного журналиста — логическое продолжение его предыдущих книг о Владимире Высоцком («Правда смертного часа», «Неизвестный Высоцкий» и др.). Она состоит из двух частей. Первая — «Возвращение на Большой Каретный» — воспоминания современников о детстве и юности будущего поэта и актера. Вторая — «Возвращение на Беговую» — свидетельства близких людей и его второй жены, актрисы Людмилы Абрамовой, матери его сыновей, об истории их отношений, о столкновении двух непростых характеров.
Книга подготовлена по инициативе и при содействии Фонда ветеранов внешней разведки и состоит из интервью бывших сотрудников советской разведки, проживающих в Украине. Жизненный и профессиональный опыт этих, когда-то засекреченных людей, их рассказы о своей работе, о тех непростых, часто очень опасных ситуациях, в которых им приходилось бывать, добывая ценнейшую информацию для своей страны, интересны не только специалистам, но и широкому кругу читателей. Многие события и факты, приведенные в книге, публикуются впервые.Автор книги — украинский журналист Иван Бессмертный.
Во втором томе монографии «Гёте. Жизнь и творчество» известный западногерманский литературовед Карл Отто Конради прослеживает жизненный и творческий путь великого классика от событий Французской революции 1789–1794 гг. и до смерти писателя. Автор обстоятельно интерпретирует не только самые известные произведения Гёте, но и менее значительные, что позволяет ему глубже осветить художественную эволюцию крупнейшего немецкого поэта.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
«Гражданская оборона» — культурный феномен. Сплав философии и необузданной первобытности. Синоним нонконформизма и непрекращающихся духовных поисков. Борьба и самопожертвование. Эта книга о истоках появления «ГО», эволюции, людях и событиях, так или иначе связанных с группой. Биография «ГО», несущаяся «сквозь огни, сквозь леса... ...со скоростью мира».
От редакции журнала «Знамя»В свое время журнал «Знамя» впервые в России опубликовал «Воспоминания» Андрея Дмитриевича Сахарова (1990, №№ 10—12, 1991, №№ 1—5). Сейчас мы вновь обращаемся к его наследию.Роман-документ — такой необычный жанр сложился после расшифровки Е.Г. Боннэр дневниковых тетрадей А.Д. Сахарова, охватывающих период с 1977 по 1989 годы. Записи эти потребовали уточнений, дополнений и комментариев, осуществленных Еленой Георгиевной. Мы печатаем журнальный вариант вводной главы к Дневникам.***РЖ: Раздел книги, обозначенный в издании заголовком «До дневников», отдельно публиковался в «Знамени», но в тексте есть некоторые отличия.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".