Правда смертного часа. Посмертная судьба - [110]
Вторая встреча в марте 1988 года, в гостинице «Националь» — уже специально для записи интервью — начинается работа над второй книгой «Живая жизнь». Марина прилетала в Москву, чтобы вместе с Юлией Абдуловой поработать над переводом своей книги. Об этой работе Юля сказала: «Это было так интересно, что можно написать роман…» Интервью было записано, но нигде не опубликовано — вторая книга так и не вышла… В этот же день Марина улетела в Париж…
И третья, самая драматическая встреча, на пресс-конференции Марины Влади по случаю выхода ее книги «Владимир, или Прерванный полет» на русском языке. Марина раздала несколько десятков книг журналистам московских газет — на пресс-конференцию пришли единицы. Полупустой зал московского театра «У Никитских ворот», несколько съемочных групп — камеры включаются только в самые острые моменты, а мой диктофон прямо на столе, за которым сидят Марк Розовский, Валерий Янклович, Эдуард Смольный и Марина Влади.
Из зала — злые, направленные вопросы:
— Зачем вы написали это? Вы обидели… Вы оскорбили заслуженного человека…
Марина оправдывается:
— Я не под судом тут… Я на пресс-конференции… Если вам не нравится моя книга, — пишите в своих газетах. Почему все это вы говорите мне?!
Наконец встает сын Высоцкого — Никита, цитирует отрывок из письма Пушкина Вяземскому: «Зачем ты жалеешь о потере записок Байрона? Черт с ними! Слава Богу, что потеряны… Оставь любопытство толпе и будь заодно с гением… Толпа жадно читает исповеди, записки etc, потому что в своей подлости радуется унижению высокого, слабостям могущего». После этого Никита делает заявление, что сыновья Высоцкого за ложь и клевету, за оскорбление деда и матери — подают в суд на Марину Влади.
— Ну, что я могу ответить на это сыновьям Высоцкого, — сказала Марина и заплакала. А позже в гримерной театра я узнал, что накануне состоялись похороны Геннадия Распопова— известного скульптора, автора памятника В. Высоцкому, установленного в Театре на Таганке.
Приводим сокращенный текст стенограммы этой пресс-конференции.
«Сразу после Володиной смерти я стала задавать себе вопрос: «Что случилось? Почему он умер в 42 года?» И я опять попыталась всвоей книге, хотя бы частично, ответить на этот вопрос. Решила написать пусть горькую, но правду…
Я не говорю, что обладаю всей правдой. Напротив, считаю, что все могут рассказывать о Володе, даже судить… Но некоторые люди просто не имеют оснований этого делать: у них с Володей не было ни дружбы, ни настоящего общения…
А после его смерти начались воспоминания… Володя вдруг сделался пай-мальчиком, которым он никогда не был! Из Володи делают какого-то «миленького» человека… А надо быть резким и даже жестоким, потому что он жизнью заплатил за правду.
И именно про это надо говорить… Я могла это сделать лучше других, потому что двенадцать лет жила с ним. Ведь это важно и интересно всем! Володя был поэт и артист, и он принадлежит всем людям…
Книга пишется тогда, когда нужно, чтобы она была написана… Я решила это сделать, когда пришло время. В год Володиной смерти я не могла ее написать, было слишком тяжело… Только через пять лет показалось, что настал момент, чтобы все расставить на свои места. И сделала это, потому что знала вещи, о которых могла рассказать только я…
Ни одного серьезного сокращения в русском издании нет. Мы с Юлей Абдуловой сняли буквально несколько строк: что такое ОВИР, что значит — Совмин… Эти слова понятны всем советским людям, а французам надо было объяснить… Я согласилась убрать два четверостишия, которые могли не понравиться китайцам… Странно — ведь эти песни знают все! Во Франции эти два стиха были напечатаны, потому что песня очень смешная. А здесь — нет. Но для меня это не очень важно.
Переводы в газетах и журналах были ужасными! Какой-то деревянный язык… А потом был монтаж… Переводчики брали отрывки из разных частей книги, склеивали, и получалось нечто совсем не похожее на то, что написала я. Монтаж меняет весь смысл. И я ничего не могла с этим сделать! Хотела подать в суд, но мне сказали, что это невозможно… В Союзе все позволено, потому что нет защиты авторских прав. Я же никому не давала права на эти переводы, потому что не хотела, чтобы люди читали отрывки. Особенность этой книги: ее надо прочитать всю сразу, целиком.
Главное, я написала о том, как Володя работал, как он творил… Я написала о том, как ему не давали быть тем, кем он себя чувствовал, — большим народным поэтом! Володю безумно любил народ, и он знал об этом. А его всю жизнь просто игнорировали… Всю жизнь! Это очень важно.
Мешала бюрократия — эта влажная ватная стена… И не просто мешала! Ежедневно ему лезли — и даже плевали — в душу! Концерты запрещали, фильмы годами лежали на полке, он ни разу не видел себя по телевидению… И это любимец народа— популярный настолько, что не мог выйти на улицу!
Да, его не сажали в тюрьму или в психиатрическую больницу, его не били… Но его «тюкали» по-другому… Не давали работать, не печатали, в самый последний момент снимали песни из фильмов… Его ломали, как кусок хлеба, пока он и сам вправду не сломался…
И у Володи все-таки были проблемы с юстицией: в последний год на него было заведено три дела! Мы эти темы не очень обсуждали, тогда у нас были другие сложности… Но ведь об этом никто не говорит, как будто все было нормально!
Высоцкий жил и творил во времена, которые "нуждались" в голосе, сорванном отчаяньем, — он реабилитировал крик в русской поэзии. Это был выброс особой энергии, которая проникала в мысли и чувства людей, попадала им "не в уши, а в души".Болезнь нашего времени — невостребованность вечных истин, тех самых жизнестроительных истин, по которым и "делали жизнь". И Высоцкий — может быть, только и именно Высоцкий — заполняет эту нишу. Он самый издаваемый и самый цитируемый поэт конца XX — начала XXI века. И что еще важнее — его продолжают слушать и петь.
Французы говорят: за каждым великим человеком стоит великая женщина. Для Владимира Высоцкого такой женщиной стала французская киноактриса Марина Влади.В их совместной жизни были и сказка, и легенда, и тайна. Но было и обыкновенное, человеческое: проблемы, трудности. Книга эта — прикосновение к тайне их отношений, к сложному внутреннему миру двух незаурядных личностей. Словом, как писал Владимир Высоцкий:Пусть в нашем прошлом будутрыться после люди странные,И пусть сочтут они,что стоит все его приданое, —Давно назначена ценаИ за обоих внесена —Одна любовь, любовь одна.
Новая книга известного журналиста — логическое продолжение его предыдущих книг о Владимире Высоцком («Правда смертного часа», «Неизвестный Высоцкий» и др.). Она состоит из двух частей. Первая — «Возвращение на Большой Каретный» — воспоминания современников о детстве и юности будущего поэта и актера. Вторая — «Возвращение на Беговую» — свидетельства близких людей и его второй жены, актрисы Людмилы Абрамовой, матери его сыновей, об истории их отношений, о столкновении двух непростых характеров.
«Гражданская оборона» — культурный феномен. Сплав философии и необузданной первобытности. Синоним нонконформизма и непрекращающихся духовных поисков. Борьба и самопожертвование. Эта книга о истоках появления «ГО», эволюции, людях и событиях, так или иначе связанных с группой. Биография «ГО», несущаяся «сквозь огни, сквозь леса... ...со скоростью мира».
В этой книге мы решили вспомнить и рассказать о ходе русско-японской войны на море: о героизме русских моряков, о подвигах многих боевых кораблей, об успешных действиях отряда владивостокских крейсеров, о беспримерном походе 2-й Тихоокеанской эскадры и о ее трагической, но также героической гибели в Цусимском сражении.
От редакции журнала «Знамя»В свое время журнал «Знамя» впервые в России опубликовал «Воспоминания» Андрея Дмитриевича Сахарова (1990, №№ 10—12, 1991, №№ 1—5). Сейчас мы вновь обращаемся к его наследию.Роман-документ — такой необычный жанр сложился после расшифровки Е.Г. Боннэр дневниковых тетрадей А.Д. Сахарова, охватывающих период с 1977 по 1989 годы. Записи эти потребовали уточнений, дополнений и комментариев, осуществленных Еленой Георгиевной. Мы печатаем журнальный вариант вводной главы к Дневникам.***РЖ: Раздел книги, обозначенный в издании заголовком «До дневников», отдельно публиковался в «Знамени», но в тексте есть некоторые отличия.
Летом 1941 года в составе Вермахта и войск СС в Советский Союз вторглись так называемые национальные легионы фюрера — десятки тысяч голландских, датских, норвежских, шведских, бельгийских и французских freiwiligen (добровольцев), одурманенных нацистской пропагандой, решивших принять участие в «крестовом походе против коммунизма».Среди них был и автор этой книги, голландец Хендрик Фертен, добровольно вступивший в войска СС и воевавший на Восточном фронте — сначала в 5-й танковой дивизии СС «Викинг», затем в голландском полку СС «Бесслейн» — с 1941 года и до последних дней войны (гарнизон крепости Бреслау, в обороне которой участвовал Фертен, сложил оружие лишь 6 мая 1941 года)
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Труд журналиста-международника А.Алябьева - не только история Второй мировой войны, но и экскурс в историю развития военной авиации за этот период. Автор привлекает огромный документальный материал: официальные сообщения правительств, информационных агентств, радио и прессы, предоставляя возможность сравнить точку зрения воюющих сторон на одни и те же события. Приводит выдержки из приказов, инструкций, дневников и воспоминаний офицеров командного состава и пилотов, выполнивших боевые задания.