Правда о «золотом веке» Екатерины - [15]

Автор сих строк с уважением относится к аристократии и всерьез принимает её титулы. В конце концов, если Долгорукие — не князья, то ведь тогда и я — не профессор!

Но скажу с полной определенностью: в этой истории именно Долгорукие ведут себя, как шайка серолицых подонков, заманивающая к себе мальчика из обеспеченной семьи, способного подкидывать им из карманных денег на портвейн, а как раз поповский сын Остерман ведет себя как строгий и разумный отец.

Ах, да! Долгорукие же его любили… Иван Алексеевич Долгорукий был его ближайшим другом! Вообще–то, по моим наблюдениям, 16–летние парни редко любят 12–летних; скорее они склонны их унижать и третировать, утверждаясь в своем сопливом, но превосходстве. Но будем считать — случилось чудо! Иван Долгорукий полюбил Петра II Алексеевича. Полюбил безо всяких причин, вовсе не потому, что Пётр в то время уже был императором. И весь клан Долгоруких тоже его страстно полюбил и только поэтому устраивал для него охоты, пьянки и развлечения.

Но давайте до того, как перейти к описанию всяких интересных событий, оговорим одно важное обстоятельство. Может быть, это в моих жилах бушует четвертушечка немецкой крови, и поэтому я такой въедливый. Но давайте четко оговорим: любовью имеет право называться только такое состояние, которое направлено на решение проблем самого любимого человека. То, что для него или на благо ему, — это любовь. То, что мы получаем от него или с его помощью, называется все–таки иначе.

И если взять именно это определение любви, то получится — из всех людей на всей огромной земле Петра любил старый немец, поповский сын Генрих–Андрей Остерман, да, может быть, чуть–чуть тетка Елизавета, старше племянника на 5 лет.

Впрочем, давайте о фактах. Самая грандиозная развлекаловка состоялась осенью 1729 года. В начале сентября Пётр в сопровождении чуть ли не всего клана Долгоруких и 620 (!) охотничьих собак выехал из Москвы и вернулся в Москву только в начале ноября.

19 ноября было объявлено, что царь вступает в брак с Екатериной Алексеевной Долгорукой, дочерью князя Алексея Григорьевича и сестрой того самого Ивана, который когда–то кусал его за ухо, — его лучшего друга. 30 ноября состоялось обручение, и 17–летнюю княжну начали называть императорским высочеством.

Еще одна страстная любовь? Любовь 17–летней девочки к 14–летнему мальчику, еще более загадочная, чем дружба 16–летнего и 12–летнего? Долгорукие — кому хватало совести — рассказывали именно об этом.

А развращенные люди, не верящие то ли в любовь, то ли в нарушение законов жизни рода человеческого, рассказывали иное… Мол, во время одной из самых буйных «охотничьих» попоек в октябре 1729 года гостям винище подносили не доступные красотки из крепостных, а дочка хозяина, Екатерина Долгорукая. Мол, с императором они тоже обмолвились несколькими словами, а утром император, проснувшись, обнаружил Екатерину рядом с собой. А вокруг постели сидели и стояли хмурые Долгорукие. Те самые, которые так любили императора, что вот даже довели юную родственницу до греха…

По одной версии, аристократичные Долгорукие, презирающие Остермана и Меншикова за плебейское происхождение, все–таки выставили Екатерину прочь, а потом уже принялись за императора. По другой версии, так они и обрабатывали его, вымогая клятвенное обещание жениться, прямо при Екатерине, натянувшей на голову одеяло. В общем, как раз та сцена, которая должна пробудить у нас, плебеев, сугубое уважение и пресловутую любовь к аристократии.

Император обещал жениться и, вернувшись в Москву, с Екатериной Долгорукой обручился.

Так вот и Долгорукие привязывали к себе юного императора — точно такими же средствами, как и Меншиков, один в один: изоляцией от всего окружающего и женитьбой на своей родственнице. Долгорукие действовали тоньше, они позаботились ещё о душевном состоянии, о психологическом комфорте императора. Не заставляли его задаваться вопросом «Кто тут император?!», не дергали, не пытались накладывать лапу на его деньги и развлекали, а не поучали.

Впрочем, и они не нашли ничего умнее, как подсунуть ему постылую, равнодушную к царевичу и старше его. Какое редкое отсутствие фантазии! Какое непростительное для патриархов невежество в области элементарной психологии! Ну неужели в клане Долгоруких не нашлось бы девочки лет 12—13, которая могла бы действительно увлечься императором и которому бы она смогла сильно понравиться?! Не постигаю…

Но в любом случае действия и Меншикова, и Долгоруких принципиально одни и те же — после срама гайдаровских и чубайсовских «реформ» очень велик соблазн назвать эти действия «прихватизацией» императора. И тот, и другие хотят, чтобы император, а тем самым и весь государственный аппарат Российской империи работал на них. Почему же это так важно?!

ГАРАНТИИ… ДЛЯ КОГО?

Пожалуй, позицию, по крайней мере, большинства служилого сословия после Петра можно охарактеризовать двумя словами: «Хотели гарантий». И даже еще более четко: «Хотели определенности».

До Петра, в эпоху первых трех Романовых — Михаила Федоровича, Алексея Михайловича, Федора Алексеевича, с 1613 пo 1689 год, существовала стабильность: и в обществе, и в общественном сознании. Грубо говоря, все знали, по каким правилам ведется жизненная игра. Все знали, что делать можно, а чего нельзя и какие поступки будут и как вознаграждаться или наказываться.