Правда о войне 1812 года - [21]
В Курляндии сложилось наиболее близкая к европейскому опыту ситуация, за исключением того, что здесь «для французов важны были не реформы, а обеспечение продовольствия французской армии…».[122]
Поначалу присутствие иноземцев в прибалтийских областях было малозаметным.
«Русский государственный герб красовался на всех казенных зданиях. Во всех частях Курляндии сохранились прежние присутственные места и прежние чиновники. В судебных учреждениях суд производился по указу Его Величества самодержца всероссийского Александра I. Но высшая власть перешла в руки прусских военных властей. Главным начальником явился генерал Граверт, командовавший прусским вспомогательным корпусом. А так как прусские войска разместились по разным городам и местечкам, то везде появились прусские коменданты, которые имели и гражданскую власть. Комендантом города Митавы был назначен майор Бот: здесь же образовалось королевско-прусское комендантское управление. Оба издавали распоряжения полицейского и военно-административного характера, например, о курсе прусской монеты, об обязанностях полиции, о паспортах и пр. Но особенную заботу прусского военного начальства составляло размещение и содержание войск 40-тысячнаго корпуса…».[123]
Для налаживания поставок продовольствия в г. Митава был составлен специальный «гражданский комитет по исполнению военных реквизиций». Он имел сословно-представительный характер (со стороны дворянства — фон Франк и дворянский казначей Штемпель; со стороны городского сословия — адвокаты Грюцмахер и Менх, асессор городского магистрата Шарпаньтье, купец Гафферберг; городские эльтерманы Классон и Рорбах).[124]
Так продолжалось до первого августа, когда указом Наполеона прежнее губернское управление было упразднено. Двумя новыми французскими интендантами стали: аудиторы государственного совета Юлий де Шамбодуэн и Шарль де Монтиньи.
Сама Курляндия делилась на два интендантства: Верхнюю Курляндию, состоявшую из округов («обер-гауптманств») Митавы и Зельбурга и Нижнюю Курляндию из округов Гольденгена, Туккума и Пельтена. Помимо вышеперечисленного тем же указом
«учреждалось из местных курляндских чиновников «Областное Правление герцогства Курляндскаго и Семигальскаго, и Пильтенскаго округа» (Landesregierung des Herzogthums Kurland und Semgallen und des Piltenschen Districts).
Тут же было приложено первое постановление французских интендантов (arrete), коим назначались члены нового областного правления, а именно: председателем был назначен граф Карл Медем, брат последней герцогини Курляндской; советниками — советник казенной палаты Эрнст Шеппинги судебный советник фон Ридигер, асессором — добленский асессор Гольтей и секретарем — секретарь губернского правления Шульц. Бывший обер-гауптман Георг фон Энгельгардт назначен был прокурором областного правления, а бывший фискал Конради — сохранен в прежней должности. Русская канцелярия упразднялась, а все чиновники немецкой канцелярии сохраняли свои прежние должности».[125]
Вследствие этих изменений сложилась ситуация очень схожая с литовской.
Всеобщая амнистия в прибалтийском крае была объявлена Александром 31 декабря 1812 г. Мы можем рассматривать этот шаг как ещё одно подтверждение того, что в описываемую эпоху в представлении российского царя не все части его обширной империи были равнозначны в смысле признания их исторически сложившихся различий.
Систематизируя типологические формы управления и влияния французов в европейских странах, где Наполеон вел войну, мы можем выделить три основных группы: мелкие государства, перетасованные по конфедеративному варианту с последующим проведением типовых антифеодальных реформ (итальянские республики, Рейнский союз), области присоединенные к империи (Голландия, Рим, ганзейские города, Иллирийские провинции), где французская «перестройка» затронула практически все сферы жизнедеятельности общества; к третей группе относятся страны, политическая и социально-экономическая структура которых подверглась серьезному реформированию со стороны Франции, но чье самостояние как суверенного государства было сохранено (Пруссия, Испания и, с оговоркой на воссоздание этого «самостояния», Польша).
Россия, по своему обыкновению, не относится ни к одной из перечисленных категорий: здесь Наполеон вел, по его собственному выражению, «чисто политическую войну», причем сам момент оккупации был кратковременным. Вследствие этого и никакой глубокой деформации социально-политического уклада не произошло. По этой причине вывод выдающегося историка Эрика Хобсбаума не вполне точен:
«Французские солдаты, прошедшие от Андалузии до Москвы, от Балтики до Сирии… несли богатство своей революционной Родине и проделывали это более успешно, чем чтобы то ни было».[126]
Как раз на территории от Балтики до Москвы синтез не произошел.
В заключении хочется напомнить читателю то правило, которым Наполеон руководствовался всюду, где вставала необходимость в организации оккупационного и позднейшего управления:
«Чтобы быть справедливым, не достаточно делать добро, надо чтобы в этом были убеждены управляемые, а этого можно добиться, только выслушав их мнение».
Перед вами — уникальная книга: подлинная история войны 1812 года! Крупнейший в России специалист по эпохе Наполеона, известный ученый-историк, Евгений Понасенков, изучил десятки тысяч документов, хранящихся в архивах России и Европы, а также дневники и мемуары участников событий — и сумел создать принципиально новое описание той грандиозной кампании. Безупречная точность научного изложения сочетается с яркой и элегантной манерой подачи материала. Впервые дано подробнейшее описание жизни всех слоев русского общества, исследованы экономические, дипломатические и культурные аспекты произошедшего.
В новой книге писателя Андрея Чернова представлены литературные и краеведческие очерки, посвящённые культуре и истории Донбасса. Культурное пространство Донбасса автор рассматривает сквозь судьбы конкретных людей, живших и созидавших на донбасской земле, отстоявших её свободу в войнах, завещавших своим потомкам свободолюбие, творчество, честь, правдолюбие — сущность «донбасского кода». Книга рассчитана на широкий круг читателей.
«От Андалусии до Нью-Йорка» — вторая книга из серии «Сказки доктора Левита», рассказывает об удивительной исторической судьбе сефардских евреев — евреев Испании. Книга охватывает обширный исторический материал, написана живым «разговорным» языком и читается легко. Так как судьба евреев, как правило, странным образом переплеталась с самыми разными событиями средневековой истории — Реконкистой, инквизицией, великими географическими открытиями, разгромом «Великой Армады», освоением Нового Света и т. д. — книга несомненно увлечет всех, кому интересна история Средневековья.
Нет нужды говорить, что такое мафия, — ее знают все. Но в то же время никто не знает в точности, в чем именно дело. Этот парадокс увлекает и раздражает. По-видимому, невозможно определить, осознать и проанализировать ее вполне удовлетворительно и окончательно. Между тем еще ни одно тайное общество не вызывало такого любопытства к таких страстей и не заставляло столько говорить о себе.
Южный полюс, как и северный, также потребовал жертв, прежде чем сдаться человеку, победоносно ступившему на него ногой. В книге рассказывается об экспедициях лейтенанта Шекльтона и капитана Скотта. В изложении Э. К. Пименовой.
Монография представляет собой исследование доисламского исторического предания о химйаритском царе Ас‘аде ал-Камиле, связанного с Южной Аравией. Использованная в исследовании методика позволяет оценить предание как ценный источник по истории доисламского Йемена, она важна и для реконструкции раннего этапа арабской историографии.
Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А.