Правда о Великой Отечественной войне (сборник статей) - [4]

В целом же советское командование явно недооценивало способность вермахта восстановить и даже увеличить свои силы после катастрофы под Сталинградом и не уделило должного внимания боевой подготовке войск и штабов. Между тем находились в Красной Армии генералы, которые более реалистично оценивали положение и в полной мере поплатились за свой реализм. Так, начальник Смоленского артиллерийского училища генерал-майор артиллерии Е. С. Петров имел неосторожность на одном совещании высказать мнение, что после Сталинграда немцы "восполнят свои потери, после чего они еще будут сильными, и надо с ними считаться". Он немедленно был арестован и приговорен к 25 годам лагерей.[2а]

Причины больших потерь Красной Армии в Курской битве, как и в последующих сражениях завершающего периода войны, думается, объясняются еще и следующей причиной. Из-за высокого уровня потерь в первые годы войны офицеры с военным опытом сохранились главным образом на уровне от полка и выше. В звене взвод-рота и даже батальон командиров, начинавших войну, а также сержантов и старшин, сохранилось очень мало. Поэтому очень трудно было передавать опыт новому пополнению. Сотни тысяч и миллионы плохо обученных бойцов продолжали гибнуть, не успев нанести серьезный ущерб противнику.

Данные об успехах советской военной экономики, как и сам факт победы в Великой Отечественной войне, в течение десятилетий служили мощным пропагандистским аргументом в пользу жизнеспособности и прогрессивности социализма по сравнению с капитализмом. В ряде статей нашего сборника высказываются соображения, что сведения о советском производстве вооружений и боевой техники в годы войны были сознательно завышены предприятиями и наркоматами за счет приписок[3] и что без поставок по ленд-лизу советская экономика не смогла бы обеспечить Красной Армии победу. Отметим, что косвенным доказательством завышения данных о советском производстве вооружения и боевой техники служит тот факт, что количество танков, орудий и боевых самолетов, находившихся в действующей армии за все военные годы, составляло только от 22 до 60% от их общего числа, причем этот показатель неуклонно падал к концу войны.[3а) Скорее всего, большая часть так и непроизведенного вооружения и техники постоянно числилась в резерве, ремонте или в процессе транспортировки, на самом деле существуя только на бумаге. Лазейку для приписок открывала и доставка боевой техники на фронт "россыпью", без экипажей, когда довольно трудно было проконтролировать, сколько именно поступило танков или самолетов и когда.

Специальная статья, вынесенная в приложение, раскрывает истинный масштаб советских военных расходов на закате империи, в середине 80-х гг., - около половины валового национального продукта. Здесь также доказывается, что по величине ВНП СССР отставал от США в 6-7 раз и что официальные утверждения, будто уровень советского производства составлял около двух третей от американского, - не более чем пропагандистская фантазия, Призванная подсластить существование подавляющему большинству населения, знавшему о Западе только из советских газет. В конце 80-х годов, когда писалась эта статья, даже многим экономистам казалась невероятной такая степень милитаризации нашей экономики. Ныне, когда мы все наблюдаем крушение советского ВПК, такая оценка уже не вызывает резких возражений. Оказалось, что многие миллионы рабочих трудились на военных заводах, что существуют целые города, ориентированные исключительно на военные нужды и с крахом империи и резким сокращением военных заказов обреченные на гибель. Трагедия нашего положения усугубляется тем, что подобные города по соображениям секретности и из-за необходимости обеспечить их жителям более высокий уровень жизни, строились в удалении от других промышленных центров, и с остановкой военных заводов проблема безработицы в них становится практически неразрешимой. Возможность быстрой и эффективной конверсии, связанная с отказом от сохранения на большинстве военных предприятий мощностей для производства вооружений на случай мобилизации, была упущена еще в начале 90-х годов. В США и Других странах Запада ВПК не столь узко специализирован, так как создавался не в административно-командных, а в рыночных условиях и не столь изолирован географически и экономически от остальной промышленности. Поэтому конверсию там проводить гораздо легче. Вообще же вводимое в этой статье понятие "мнимости", "мнимой стоимости" по отношению к советской экономике имеет гораздо более широкое применение для характеристики социалистического наследия в целом. Во многом мнимой оказалась и победа в Великой Отечественной войне, хотя для тех, кто эту победу добыл собственной кровью, она навсегда осталась истинной и святой. А вот картина войны, которую десятилетия рисовала советская историография, с полным основанием должна быть признана мнимой. Подлинную историю советско-германской войны еще только предстоит создать. Статьи нашего сборника, безусловно, не могут заменить подобный фундаментальный труд. Они призваны только обозначить наиболее важные и болезненные проблемы изучения минувшей войны и указать на возможные варианты их решения. Автор хорошо понимает необходимость дальнейших исследований. Так, в частности, предположение о фальсификации данных советского военного производства требует подтверждения как на материале первичной статистики отдельных предприятий, так и путем сравнения технологии производства вооружений и техники в СССР и Германии с учетом точного количества алюминия, бронестали и других видов сырья и материалов, потребляемых на один танк и самолет разных конструкций в двух странах во время войны.