Правда о Советском Союзе - [8]

Молодая Страна Советов всеми силами старается сбросить с себя мрачные одежды прошлого. В архитектуре господствуют конструктивизм, модерн, авангард. Никаких авторитетов. Все рождается свободной фантазией. Строгость и лаконизм форм, диктат геометрии, экспериментальность замыслов в сочетании с передовыми технологиями — в 1920-е годы советские архитекторы в курсе всех мировых строительных тенденций. Еще относительно свободен выезд за рубеж на выставки и симпозиумы, зодчие Страны Советов могут десятками выписывать из-за кордона интересующие их издания. Но совсем скоро упадет «железный занавес», и вся жизнь изменится кардинально.

Двадцатые годы — это период, когда Россия была «впереди планеты всей». Требовался новый символ эпохи, которым стала архитектура, в ней лучше всего и выразились происходящие в стране и мире исторические перемены.

Вспомним первые достижения послереволюционной архитектуры. Дом культуры имени Русакова — первое в мире здание, где балконы зрительного зала вынесены наружу. Внешне сооружение напоминает огромную шестеренку, это строение вызывает небывалый восторг у западных критиков.

Знаменитая Шуховская башня — уникальная гиперболоидная конструкция, выполненная в виде несущей кружевной оболочки, завораживает своей устремленностью ввысь. Архитекторы из Европы специально едут в Москву, чтобы посмотреть на новое чудо света.

Самый авангардистский проект 1920-х годов, которому архитекторы восторженно рукоплещут и сегодня, — знаменитый дом Мельникова на Арбате, который сохранился в неизменном виде.

Дом представляет собой два соединенных цилиндра — двухэтажный и трехэтажный. На фундаменте в виде пересекающихся колец, особой, разработанной Мельниковым кладкой выложены стены с двумя сотнями шестиугольных окон, что позволило равномерно распределить нагрузку и не требовало использования несущих колонн. Это было талантливо и невероятно смело.

Москва становится столицей мировых тенденций в архитектуре, творческая мысль бьет через край. Состязаются личности, школы и мастерские, равный голос имеют и конструктивисты, и классицисты.

Еще в 1923 году в Берлине создается откровенно просоветское общество архитекторов «Друзья новой России». СССР им казался страной архитектурного будущего. Отмена частной собственности на землю воспринималась как возможность осуществить заветную мечту — строить современные города, не оглядываясь на границы частных участков.

Среди самых активных членов «Друзей новой России» даже Эрнст Май, главный советник по делам строительства Франкфурта-на-Майне. Он получает приглашение приехать на работу в СССР со своей бригадой специалистов. Май бросает клич. Почти полторы тысячи архитекторов и инженеров со всей Германии готовы вместе с ним ехать в СССР. И вскоре вместе с семьями они отправятся в СССР. К этому времени въехать в страну или покинуть ее уже не так просто. Но пока еще в СССР иностранные архитекторы — желанные гости.

Первыми в СССР приглашают иностранных специалистов, умеющих строить массовое жилье для рабочих. Среди них не только Эрнст Май, который возводил жилые районы во Франкфурте-на-Майне, но и известный архитектор Ханнес Майер, а также Вальтер Гропиус, строивший жилые кварталы в Дессау.

Иностранные архитекторы получали хорошие деньги. Зарплата самого Эрнста Мая соответствовала его жалованью городского советника Франкфурта. Май не был коммунистом и подчеркивал, что воспринимает себя политически нейтральным специалистом. Однако о настроениях в его бригаде можно судить по ироническому наблюдению Вальтера Швагеншайдта: «В этих буржуазных квартирах сейчас страстно обсуждаются формы будущего коммунистического коллективного жилья, при этом многие из нас большие коммунисты, чем сами русские».

За короткое время группа Мая создает проекты застройки Магнитогорска, Нижнего Тагила, Щегловска, Кузнецка (Сталинска), Ленинска, Автостроя (Нижний Новгород), Прокопьевска, Сталинграда и многих других городов.

Вся страна представляет собой одну большую стройку. Коллективизация ломает привычный крестьянский уклад, оставляя без земли и средств производства миллионы сельчан. Результат — голод в Поволжье и на Украине, огромные жертвы. А выжившим путь один — в трудовые армии, бойцам которых надо где-то жить. Значит, пора проектировать и строить дома для трудовых коммун.

Немного статистики. Если во второй половине 1920-х годов на одного городского жителя в СССР приходилось около 5,5 кв. м, то в начале 1930-х норма расселения снизилась до 3–3,5 кв. м, а в некоторых новых промышленных городах — до 2 и даже до 1,7 кв. м на человека. Эти метры располагались в основном в очень плохих деревянных бараках, чаще всего общих, не разделенных на комнаты, без водопровода, с общими кухнями и «удобствами во дворе».

Сталин понимает: одними домами из сборных элементов (платтенбау, германский стиль середины 1920-х) не обойтись, это очень дешевый вид массового жилья. И Сталин решает строить одновременно и монументальные дома, и комплексные парковые зоны. Одна из самых ярких архитектурных идей — Выставка достижений народного хозяйства. Ее создатель Вячеслав Олтаржевский с 1924 по 1935 год находится в командировке в США, где не только знакомится с современными строительными технологиями, но и оканчивает экстерном Нью-Йоркский университет и даже успевает поработать на высотном строительстве Нью-Йорка.