Правда о Салли Джонс - [29]
Когда мы вернулись домой, в мастерской еще горел свет. Синьор Фидардо возился с какой-то трудоемкой склейкой, которую нужно было непременно доделать сегодня.
Ана рассказала ему о наших планах. Синьор Фидардо слушал, скептически морща лоб. Когда Ана спросила, что он думает, он сказал:
– Все это очень романтично.
Ана разочарованно посмотрела на него.
– То есть ты не веришь, что у нас получится?
Синьор Фидардо помедлил с ответом. Он обеспокоенно взглянул на меня, потом сказал:
– Честно говоря, не верю. Если Альфонс Морру бежал на край света, вряд ли он вернется только ради того, чтобы заполучить свой медальон. К тому же маловероятно, что он увидит ваши объявления. Если он вообще жив.
Мы стояли молча. Нехотя я начинала понимать, что синьор Фидардо, наверное, прав. Ана, кажется, тоже понимала это. Из нее как будто выпустили весь воздух. Она сказала:
– Но, может, стоит все же попробовать? Терять-то нам нечего.
Синьор Фидардо кивнул.
– Согласен. И я знаю человека, который мог бы нам помочь с объявлениями. Завтра я с ним поговорю.
И добавил, обратясь ко мне:
– Только обещай, что не будешь слишком уповать на то, что это вызволит твоего друга из тюрьмы. Лучше ни на что не надеяться, чем надеяться на невозможное.
Уже на следующей неделе из маленькой типографии в Байрру-Алту нам доставили 2000 объявлений, уложенных в коробки. Хозяин типографии сделал синьору Фидардо хорошую скидку, потому что вот уже двадцать лет каждую весну и осень синьор Фидардо настраивал его растрескавшийся тафель-клавир.
Посередине объявления были напечатаны строки с медальона. Под ними маленькими буквами был указан наш адрес на Руа-де-Сан-Томе. И все.
Я отнесла ящики в «Пеликану», и сеньор Баптишта тут же вручил несколько объявлений одному из посетителей, чей корабль вскоре уходил в Азию.
Оставалось только надеяться и ждать. Я знала, что ждать придется долго. Может, только через год, а может, намного позже Альфонс Морру получит наше сообщение.
Если вообще получит.
Жизнь в доме на Руа-де-Сан-Томе вошла в свою колею. Дни наполнились каждодневными заботами и радостями.
Я, конечно, часто вспоминала об Альфонсе Морру и пыталась придумать, как бы еще доказать, что он жив. Но сколько ни ломала голову, сообразить что-то новое не могла. В конце концов мне пришлось признать, что больше ничего сделать нельзя. В каком-то смысле это меня успокоило. Я стала все меньше думать о Морру и все больше – о том, что происходит вокруг меня.
Хотя мысленно все равно подсчитывала, когда первые объявления доберутся до Азии.
Глава 24
Фантастический Форзини
В конце мая Лиссабон посетил знаменитый музыкант. Имя его было Джузеппе Форзини, и прибыл он из Америки, из далекой Калифорнии. Там его прозвали Fabulous Forzini, Фантастический Форзини.
Фантастический Форзини был аккордеонистом-виртуозом. Говорили, что никто не играет регтайм и польку ловчее него. Люди мечтали попасть на его концерты. В газете написали, что во время гастролей он зарабатывает баснословные шестьсот долларов в неделю. Эти деньги он тратит на быстрые автомобили, красивых женщин, казино и портных. Об этом тоже сообщили в газете.
Фантастический Форзини был наполовину американцем, наполовину итальянцем. Кстати говоря, они с синьором Фидардо были земляки – оба родом из Калабрии на юге Италии. Но синьор Фидардо не испытывал по этому поводу никакой гордости. Даже наоборот. Он только фыркнул, узнав, что билеты на концерт Фантастического Форзини в «Театру Мария Витория» разошлись меньше чем за час.
– У людей нынче совершенно нет вкуса, – заявил он. – Фантастический Форзини никакой не музыкант. Он позёр! Одна техника, никакого чувства. К тому же играет он на аккордеоне – с фортепианной клавиатурой!
Последние слова синьор Фидардо как будто выплюнул. Он презирал это новомодное изобретение – аккордеон, у которого вместо кнопок были клавиши, как у фортепиано. Синьору Фидардо редко нравились современные вещи.
Лиссабонский концерт Фантастического Форзини был назначен на субботу. Поздно вечером в пятницу перед мастерской синьора Фидардо остановился красный шевроле «Супериор». Я сразу обратила на него внимание, потому что в наших местах красивые автомобили редкость. Задняя дверь открылась, и на тротуар вышел широкоплечий мужчина в темной тройке в едва заметную полоску. Плечи его были прикрыты отороченной мехом накидкой. На голове была ковбойская шляпа с широкими полями, а на ногах черные остроносые туфли с белоснежными гамашами. Я поняла, кто это, еще до того, как мужчина позвонил в дверь и вошел.
Синьор Фидардо, разумеется, тоже узнал Фантастического Форзини по фотографиям из газеты. Но виду не подал.
– Слушаю вас. Чем могу служить?
Фантастический Форзини улыбнулся во весь рот и всплеснул руками. На безымянном пальце правой руки сверкнул драгоценный камень в золотой оправе.
– Синьор Фидардо! – воскликнул он. – Да это же я, ваш земляк – Фантастический Форзини! Наконец-то мы встретились! Я большой поклонник ваших инструментов!
– Очень приятно, – ответил синьор Фидардо, коротко кивнув.
Фантастический Форзини оглядел нашу маленькую мастерскую. Увидев за рабочим столом меня, он удивленно приподнял свои черные как смоль, идеально выщипанные брови.
