Правда - [94]
Иудаизм, похоже, в определенные моменты прямо поощряет конкурентные правды. Когда две крупные школы талмудистов разошлись в важном вопросе Писания, «божественный голос» объявил спорщикам: «И то и другое — слова живого Бога». Об этом сюжете раввин Марк Энджел написал:
Итогом таких споров должно становиться некоторое правило, чтобы люди знали, как исполнять закон. Но «побежденная» сторона ничего не теряет. Ее мнение все равно цитируют, все равно принимают всерьез. Оно не возобладало сейчас, но может возобладать в другое время и при других обстоятельствах>18.
Джонатан Сакс, много лет занимавший пост главного раввина Великобритании, тоже видит смысл в разных версиях истины:
Не бывает и не может быть, чтобы правда на земле — это была вся правда. Она ограниченная, не полная, частичная, не всеобщая. Когда сталкиваются две теории, это не обязательно оттого, что одна верна, а другая ложна. Может быть, и часто бывает, что они просто отражают действительность в разных ракурсах… На небесах — одна правда, на земле же — много>19.
Аминь.
Есть такая расхожая мудрость: все согласны, что большинство других людей держатся неправильного мнения о религии. Может быть, оно неправильно у всех. Конечно, все не могут быть правыми. Часть верований просто должна быть заблуждением. Но пока никто не доказал их ложность, для верующих они будут конкурентной правдой.
«Все люди ищут истину, но лишь Богу ведомо, кто ее нашел», — писал лорд Честерфилд в письме к сыну в 1747 г., пытаясь смягчить презрение юноши к «простодушным и суеверным папистам».
Мы можем уважать в чужих верованиях конкурентные правды. Это не значит, что мы должны их принимать. И мы вправе убеждать ближних поменять свои верования, выдвигая этические и рациональные доводы и даже пуская в ход эмоциональные призывы. И это непременно нужно делать в обществах, расколотых религиозными или идеологическими конфликтами, и в организациях, зараженных деструктивными верованиями. Если только мы не позволяем себе промывать мозги тем, кто на нас работает или подвержен нашему влиянию, проповедь ради благих целей часто оказывается стоящим делом.
● Если хотите изменить негативное поведение ближних, найдите и оспорьте верования, диктующие такое поведение.
● Укрепляйте группы и организации, устанавливая и уважая позитивные общие верования.
Но остерегайтесь
● Промывателей мозгов, которые изолируют людей и фильтруют конкурентные правды.
● Групп, где пытаются формировать верования, принуждая людей к согласию.
● Манипуляторов, пытающихся внушить вам опасные или экстремистские толкования священных текстов.
Эпилог
Последние правды
Никто не посмел бы назвать его лжецом. По той простой причине, что ложь вошла в его плоть и кровь, и от этого даже правда, слетая с его уст, отдавала враньем[33].
Джон Стейнбек. К востоку от Эдема
В этом учебнике правды я почти ничего не сказал о том, почему правда важна. Но если вы дочитали до этой страницы, то, похоже, и без меня предпочитаете правду ее альтернативе. Я же в своей книге стараюсь показать, насколько важно выбрать, сообщить и принять правильную правду.
Мы рассмотрели пугающее многообразие техник, посредством которых политики, рекламщики, журналисты, общественные деятели и даже правительственные чиновники умеют вводить в заблуждение, не отступая от правды. Мы можем ловить их за руку, выводить на чистую воду и не плясать под их дудку. Лукавые правды не всегда очевидны. Они встречаются в рекламных текстах, соцсетях, газетных статьях, сплетнях, корпоративных меморандумах и буклетах благотворительных фондов. Некоторые расчетливо сделаны почти невидимыми. «Нами управляют, формируют наши мысли, диктуют нам вкусы и внушают идеи преимущественно люди, о которых мы никогда не слышали», — писал в 1928 г. Эдуард Бернейс, родоначальник науки пиара. Лукавые правды окружают нас со всех сторон. Алгоритм в приложении 1 должен вам помочь их замечать.
Манипулятор выигрывает, если ему не задают вопросов. Если же слушатель высказывает сомнения, чрезвычайно непросто направить его в нужную сторону, не поступаясь правдой. Потому, когда только можете, спорьте с ним. Требуйте разъяснений и подтверждений. Не оставляйте возможности вилять. Если подозреваете умолчание, спросите прямо. Если цифры подобраны тенденциозно, найдите альтернативные интерпретации. Ставьте под сомнение уместность эмоциональных историй и красноречивых названий. Ищите, на каких моральных или мировоззренческих посылках построена аргументация. Требуйте точного определения терминов.
«Я не лгал, — убеждал толпу репортеров бывший мэр Торонто Роб Форд, уличенный в употреблении крэка. — Вы не задали правильных вопросов»>1.
Мы стараемся призвать к ответу политиков и журналистов, когда они лгут. Хуже получается давать отпор манипуляторам, когда их заявления с формальной точки зрения правдивы. И если манипулятор способен заявить, что говорил только правду, мы обычно сдаемся, несмотря на неотступное ощущение свершившейся несправедливости. Это позволяет манипуляторам снова и снова проворачивать свои трюки. Не нужно им этого позволять.
В начале семидесятых годов БССР облетело сенсационное сообщение: арестован председатель Оршанского райпотребсоюза М. 3. Борода. Сообщение привлекло к себе внимание еще и потому, что следствие по делу вели органы госбезопасности. Даже по тем незначительным известиям, что просачивались сквозь завесу таинственности (это совсем естественно, ибо было связано с секретной для того времени службой КГБ), "дело Бороды" приобрело нешуточные размеры. А поскольку известий тех явно не хватало, рождались слухи, выдумки, нередко фантастические.
В книге рассказывается о деятельности органов госбезопасности Магаданской области по борьбе с хищением золота. Вторая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны, в том числе фронтовым страницам истории органов безопасности страны.
Повседневная жизнь первой семьи Соединенных Штатов для обычного человека остается тайной. Ее каждый день помогают хранить сотрудники Белого дома, которые всегда остаются в тени: дворецкие, горничные, швейцары, повара, флористы. Многие из них работают в резиденции поколениями. Они каждый день трудятся бок о бок с президентом – готовят ему завтрак, застилают постель и сопровождают от лифта к рабочему кабинету – и видят их такими, какие они есть на самом деле. Кейт Андерсен Брауэр взяла интервью у действующих и бывших сотрудников резиденции.
«Иногда на то, чтобы восстановить историческую справедливость, уходят десятилетия. Пострадавшие люди часто не доживают до этого момента, но их потомки продолжают верить и ждать, что однажды настанет особенный день, и правда будет раскрыта. И души их предков обретут покой…».
Не каждый московский дом имеет столь увлекательную биографию, как знаменитые Сандуновские бани, или в просторечии Сандуны. На первый взгляд кажется несовместимым соединение такого прозаического сооружения с упоминанием о высоком искусстве. Однако именно выдающаяся русская певица Елизавета Семеновна Сандунова «с голосом чистым, как хрусталь, и звонким, как золото» и ее муж Сила Николаевич, который «почитался первым комиком на русских сценах», с начала XIX в. были их владельцами. Бани, переменив ряд хозяев, удержали первоначальное название Сандуновских.
Предлагаемая вниманию советского читателя брошюра известного американского историка и публициста Герберта Аптекера, вышедшая в свет в Нью-Йорке в 1954 году, посвящена разоблачению тех представителей американской реакционной историографии, которые выступают под эгидой «Общества истории бизнеса», ведущего атаку на историческую науку с позиций «большого бизнеса», то есть монополистического капитала. В своем боевом разоблачительном памфлете, который издается на русском языке с незначительными сокращениями, Аптекер показывает, как монополии и их историки-«лауреаты» пытаются перекроить историю на свой лад.