Правда или забвение - [18]

– Мам, я понимаю, что тебе неприятна эта тема, как мне прошлое… но что произошло между нами до аварии?

Юлия выпрямилась и поставила кастрюлю на плиту, положив возле нее полотенце. Женщина повернулась, и Эрна увидела ее помрачневшее лицо. Мать как будто ожидала серьезного разговора.

– Я бы задала вопрос по-другому: что с тобой произошло? – женщина не сводила взгляда с дочери.

Девушка нахмурила лоб, но ничего не ответила. Она смотрела на маму и ждала продолжения.

– Да, я не была хорошей матерью, Эрна, признаю, – после долгой паузы выдавила из себя Юлия. – Я не была рядом, когда ты в этом нуждалась. Я не умела быть матерью. Когда после развода ты выбрала отца, я испытывала сильную обиду. Хотя на самом деле мне не на что обижаться. Я сама виновата… А еще я поступила дико некрасиво, оставив тебя одну в горе. Если бы могла вернуться в прошлое, я бы все бросила и поехала к тебе, но, к сожалению, время нельзя повернуть вспять. Что было, то прошло. Я могу лишь сделать выводы. Как мать я была и, скорее всего, остаюсь ужасной. Ты имеешь полное право злиться на меня. Полное право игнорировать и не интересоваться моей жизнью.

Эрна молча слушала маму, впитывая каждое ее слово. В прошлом она мечтала об этом разговоре. Мечтала, чтобы мама признала свою ошибку и попросила у нее прощения. За то, что считала ее лишней, за то, что в самые трудные периоды жизни ее не было рядом. И вот спустя почти двенадцать лет это случилось.

– Два года назад ты просто исчезла. Я думала, что все пройдет. Нужно дать немного времени, чтобы ты пришла в себя после трагедии. Но ничего не менялось. Ты не просто вычеркнула меня из своей жизни, ты считала меня мертвой! Когда я смогла до тебя дозвониться, ты сказала по телефону, что я ошиблась номером, что ты не та Эрна, которую я ищу, что твои родители погибли в автокатастрофе.

– Очень странно… Да, я до сих пор зла на тебя, но чтобы считать мертвой… – удивилась дочь.

– Я сама не знаю, что это было… Я пыталась как-то доказать тебе, что ты ошибаешься, но ничего не выходило. Твое состояние было похоже на временное помешательство…

– Ладно, допустим, после моего резкого переезда я… как это сказать правильно… ну, решила считать тебя мертвой… Как тогда ты узнала, что я живу в Берлине?

– Хороший вопрос. Мне помогла чистая случайность. Ты забыла у Джакоба телефон. Я так поняла, он смотрел его, так как сам позвонил мне. Сказал, что прочел переписку, где я слезно прошу тебя ответить и дать возможность поговорить. От него я узнала, что вы встречаетесь, скоро свадьба, что твои родители мертвы, – Юлия подчеркнула последнее слово интонацией. – Я испытала жуткий шок, услышав это! Я думала, такую чушь ты сказала только мне, но нет… Ты жила этой мыслью. Мне захотелось поговорить с тобой, узнать, что происходит в твоей душе, но даже когда Джакоб просил тебя поговорить со мной, ты поднимала скандал. Утверждала, что я сумасшедшая, которая преследует тебя! Что тебе это уже надоело, ты заблокируешь мой номер и вообще обратишься в полицию.

Юлия замолчала. Она смотрела прямо в глаза дочери и не отводила взгляд:

– Я попросила, чтобы Джакоб следил за тобой, чтобы по возможности писал мне. Он так и делал. Через несколько месяцев он пригласил меня на вашу свадьбу. Втайне от тебя, конечно. Я прилетела, думала, мы сможем поговорить, но… Я до сих пор не понимаю, почему ты так поступила. Ты выгнала меня, обозвав перед всеми сумасшедшей. Неужели я так ненавистна тебе?

– Я не понимаю… Это совсем на меня не похоже…

Губы Эрны задрожали, она не помнила ничего, что говорила сейчас мама. Она не верила этому. Такое чувство, что Юлия рассказывала о совершенно другом человеке. Пусть девушка была зла на мать, пусть считала ее виновной в том, что случилось два года назад. Но хоронить мать заживо, да еще выгонять с собственной свадьбы?! Насколько сильно нужно ненавидеть человека, чтобы так поступать?! Девушка проглотила нахлынувшие слезы и обратилась к маме:

– Мне все еще больно от того, что случилось в марте… Я никогда не смогу забыть этого… Я не обещаю, что быстро поменяю свое отношение к тебе, но мне правда ужасно стыдно. Не верится, что я могла так поступить с тобой. Пусть мы не ладим, пусть мы не близки настолько, насколько хотелось бы, но никто не заслуживает такого.

Проговорив это вслух, Эрна осознала, что как бы ей ни хотелось обвинять мать в том, что случилось с девушкой в марте, Юлия не виновата. Никто не виноват. Эрна сглотнула, набралась смелости и, удерживая слезы, продолжила:

– Прости меня, мам.

Дочь заметила, как глаза матери стали мокрыми. Эрна сама еле сдерживала эмоции.

– О, дорогая, – женщина подошла к дочери и обняла ее. – Если бы я была зла на тебя, то не прилетела бы сегодня. Да, мне было очень больно, но, возможно, я заслужила такое отношение… Мне так жаль, мне так жаль… Прости меня за прошлое, – Юлия отпустила девушку из объятий и вытерла слезы со своих щек.

– И ты прости меня, мама. Я не знаю, почему так поступила. Если бы вспомнить…

– Ничего, дочь. Я тоже хороша. Так что давай оставим это в прошлом. Завтра утром у меня самолет, не хочу снова расставаться на печальной ноте. – Юлия обхватила влажное лицо дочери руками. – Ты же не откажешься поужинать со мной?