Права мутанта - [68]

- Это ведь и есть Кабаний! - раздражённо процедил пан Щепаньски. - Почему бы не пройти по нему напрямик?

- Там опасно, - пригорюнился проводник, - дикие звери. Злые они.

- Кабаны, что ли? - хмыкнул Карел Мантл. - Так вы же с ними так хорошо договариваетесь, мы сами видели!

- Нет, не кабаны. Волки. Не договориться.

- На Кабаньем острове - и волки? - не поверил Вацлав Клавичек.

- Да. Кабанов нет. Их волки поели. Волки сердитые.

Да уж. Чтобы справиться со здешними кабанами-мутантами, надо быть поистине ужасным зверем. К такому - и правда - лучше не подходить.

В конечном итоге, дороги "посуху" почти не осталось. Хорошо, хоть перед самой Еланью навстречу путникам выдвинулась долгая каменистая коса. На серых камнях белели чьи-то кости. Кажется, не человеческие.

А там, за косой, сразу начинался лес. Выглядел он несколько необычно ещё издали, но только дойдя до самого основания косы, пан Кшиштоф определил, в чём тут дело. Лиственные ёлки - вот что здесь росло. Словно в некий мстительный противовес хвойным берёзам из-под Березани.

Еловые лапы, с переизбытком утыканные широкими листами, смотрелись экстравагантно. Особенно же - пучки листьев на верхушке. Будто кто-то их нарочно туда прицепил, и у основания черенков примотал невидимым скотчем.

От ёлок не очень хорошо пахло, но то - дело поправимое. Главное, у пана Щепаньски не такое настроение, чтобы обращать внимание на мелочи. Раз уже подошли к елям, значит, совсем рядом - Елань: сперва Лесная, а там и Столичная. А где Столичная Елань, там Дыра. И без Дыры теперь нет Столичной Елани.

Когда пан Кшиштоф её увидит, он подойдёт, поцелует её тонкую ладонь и тихо произнесёт: "Здравствуй, милая Дыра, я пришёл!". А Дыра игриво взъерошит ему волосы - все, какие остались - и ответит: "Ждала". И скажет правду, потому что Дыра - пани любвеобильная. И не было дня, чтобы она кого-нибудь не ждала. Пан Кшиштоф знает, он знает всё, но давно бросил и думать её ревновать - он реалист! Она ждёт и его тоже - ему достаточно.

После "Ждала" Дыра непременно скажет: "Пойдём", - она всегда так говорила, и время над такими словами не властно, ибо слова эти весьма экономны и влекут без преамбул прямо к действиям.

Пан Щепаньски истосковался по действиям. Он так ей и шепнёт, одним только словом: "Истосковался". А Дыра, как обычно, не расслышит. "Истаскался?" - переспросит она шутливо. А Кшиштоф радостно подтвердит её грубоватую догадку. Он скажет... Он найдёт, что сказать. Что-нибудь особенно скабрезное, что-нибудь из самых-самых глубин жаждущего существа. А она ответит уже не словами: она обратится в саму себя, во вселенскую чёрную Дыру, которая втянет в себя и всего пана Щепаньски, и все его панские слова, и движения, и желания.

В сладких грёзах, в мысленном жарком шёпоте - мимо пронеслась Лесная Елань. Так себе посёлочек, не крупнее Березани, вот пан профессор и почти не уделил ей внимания, едва заметил её главную достопримечательность: центральную дуплистую ель, а в дуплах - маленьких кабанов-древолазов. У зверьков на лапках вместо копыт выглядывали острые коготки, за спиной мелко завивались беличьи хвостики, зато в остальном - свиньи свиньями. Йозефа Грдличку такие потешные твари непременно бы умилили. Больно уж его любимым теориям соответствуют.

Но вот и Столичная Елань. Выглянула из лесу как-то вдруг. Едва показались первые строения, и вот дорога заворачивает за ряд густолиственных елей - и панорама столицы предстаёт во всей красе.

Пан Щепаньски ещё на подходе прекратил свой мысленный диалог с Дырой. Хватит репетировать: страстные слова, как это всегда бывает, в нужный момент польются сами. А заготовленные загодя словесные костыли - только мешают, ведь жаркая энергия любовных страстей из них ушла.

Лесная дорога в одночасье превратилась в главную улицу селения. А ведь Столичная Елань обустроена очень даже недурственно!

Мрачных селюков из Березани она, конечно, должна поражать. Ибо что оно такое эта их Березань: беднейшая деревня на островке среди болот. Никому не интересная, потому и засекреченная. Пердуну просто обидно за убожество своего владения, вот и пытается хоть людей к себе не пускать.

В Березани - всего два каменных здания. Два! Председательский дом и больница, спрятанные от завистливых взглядов за берёзовым частоколом. Остальное - деревянные хижины, лачуги, землянки, сараи.

А в Столичной Елани? Каменных домов - и не сосчитать. И даже не все из них - на центральной улице. Из переулков тоже такие выглядывают. А этажность? Да здесь ведь почти во всех каменных домах - по три этажа.

Не сказать, что дома красивые - у потомка жителей Кракова просто не повернётся язык, чтобы ляпнуть эту глупость - и всё же по мутантским меркам весьма-весьма богато.

И это всё с некоторых пор принадлежит Дыре. Она, а не кто другой, ныне лордесса Столичной Елани, а вместе с тем - правительница всего ареала. Приятно сознавать, чёрт возьми!

Тем приятнее, что эту карьеру твоя возлюбленная сделала сама, без посторонней помощи: кулаками, ножом, зубами - чем-то таким. Огнестрельное оружие мутанты тоже освоили, но на себе подобных обращают редко. А пани Дыра? Ну, Дыра-то могла!