«Права человека и империи»: В. А. Маклаков - М. А. Алданов переписка 1929-1957 гг. - [26]
Шлю Вам самый сердечный привет. Просьба к Вам: не согласитесь ли послать Б.К. Зайцеву (В. Zaitsev, ДО rue Thiers, Boulogne s/Seine) прилагаемую копию моего письма Бунину. По моим предположениям, Иван Алексеевич [Бунин] уже находится в Париже{206}. Оригинал письма я отправил ему в Грасс, но, быть может, копия дойдет скорее. Письмо касается и Бориса Константиновича [Зайцева], - «с. о.»{207} не нужно. Заранее очень благодарю.
Целую ручки Анне Александровне. Привет Ал[ександру] Б[орисовичу]{208} и его жене.
Ваш М. Ландау
Бромберг действительно кладезь знаний, вроде Делевского. Пишет он мало. Примыкает к евразийцам!!
Машинопись. Подлинник.
Oxford University, Bodleian Library, Department of Western Manuscripts (далее — Bodleian). MS. Russian d. 7. Correspondence of Boris Elkin (далее — Elkin). Л. 24–24 об.
М.А. Алданов — В.А. Маклакову, 18 апреля 1945
Written in Russian
109 West 84 Str., New York 24
En russe
18 апреля 1945
Дорогой Василий Алексеевич.
Получил Вашу открытку, она шла очень долго (так было вначале). Большое Вам спасибо. А.И. Коновалов читает Александру Федоровичу и мне, как ближайшим единомышленникам, все получающиеся от вас и вообще из Франции письма. Я тоже делюсь с ними тем, что получаю я — из Парижа и из Лондона. Теперь и мы трое, и, разумеется, не мы одни, с величайшим нетерпением ждем того «документированного письма», которое Вы, Ал[ександр] Андр[еевич] [Титов], Абрам Сам[ойлович] [Альперин] и Мих[аил] Матвеевич [Тер-Погосян] обещали прислать в телеграмме Александру Ивановичу [Коновалову]. По нашим расчетам, оно должно прийти со дня на день. О политике Вам писали другие. Я поэтому не пишу. Каждый поступает по своему пониманию событий, и едва ли кто-либо кого-либо переубедит.
Мы Вам (а также Бунину, Зайцеву и Полонскому) послали все номера «Нового Журнала», начиная с 4-го. Первая и третья книга распроданы. Вынуждены были послать в разрезанном (на две части) виде, | так как отсюда почта принимает только печатный материал весом в фунт, а «Новый журнал» весит фунт с четвертью. Скоро выходит десятая книга. Журнал был создан мною, но я от него несколько отошел, так I как он отнимал у меня слишком много времени. Редакторы: М.М. Карпович{211} и М.О. Цетлин{212}, а я им в меру сил помогаю. Этот орган довольно I широкой коалиции, от Г.П. Федотова и М.В. Вишняка, статьям которых я далеко не всегда сочувствую, до Н.С. Тимашева{213} и А.Ф. Керенского, с которыми соглашаюсь в очень многом, хотя не во всем (Вы I видите, что «от — до» теперь проходит не в зависимости от «левизны»). Не склонны ли Вы писать у нас? Возможно, что Вы теперь выходите из пределов коалиции «Нового Журнала», но это нам не помешает с радостью напечатать Вашу политическую статью «в порядке дискуссии», а Ваши воспоминания (отрывки из тех двух томов, которые Вы, говорят, написали в последнее время) без всяких оговорок. Думаю, что. Карпович и Цетлин совершенно со мной согласны. Мы надеемся на сотрудничество Бунина, Зайцева, Адамовича{214}, Церетели{215}, Мельгунова, и, б. м., Бердяева. Разумеется, не может быть речи о том, чтобы мы поместили писания беллетристов или публицистов, которые сотрудничали с немцами или торговали с ними. В этом отношении русская колония в Америке настроена совершенно непримиримо. Наш Литературный Фонд принял, например, единогласно постановление не оказывать ни малейшей помощи деньгами и посылками лицам этих двух категорий. Кстати, получили ли Вы продовольственные посылки? И пришел ли, наконец, большой груз продовольствия, одежды, обуви, отправленный здешними организациями на имя Н.С. Долгополова? Это дело стоило большого труда им. Если оно выйдет, мы будем продолжать его. Иначе придется ограничиться почтовыми посылками по 4,4 фунта. Их Литературный Фонд уже отправил во Францию более двухсот.
Могу ли я обратиться к Вам с очень большой просьбой? Вы писали А.И. Коновалову, что для него и Анны Фердинандовны{217} Вы могли бы достать визу во Францию. Не знаю, воспользуется ли Вашей любезностью Ал. Ив., - для него это дело очень сложное по многим причинам. Но, может быть, и воспользуется — не знаю. Во всяком случае, ему страстно хочется вернуться. Не думаю, чтобы к Вам за этим обратился еще кто-либо, по крайней мере в этом году. Одни не хотят, другие не могут. А вот я и жена моя Татьяна Марковна и «можем», и очень хотим. Скажу больше, нам это по личным причинам необходимо: у меня в Париже сестра (Полонская), а у Татьяны Марковны в Гренобле мать (Зайцева), которой 75 лет и которая больна. Нам надо торопиться. Мы с женой прожили во Франции 20 лет и готовы, разумеется, подписать обязательство, что никакой платной (или даже бесплатной) работы во Франции искать не будем. Вы верно слышали об успехе моего последнего романа в С. Штатах, его продано 314 000 экземпляров, издатель Скрибнер{218} купил у меня еще другие книги (пока они не вышли), и я могу представить фотостаты контрактов с ним или текущего счета в банке, для доказательства того, что буду тратить во Франции деньги из Америки; следовательно, материального ущерба от нашего приезда никому не будет. Остановиться я могу у сестры или тещи, так что и с этой стороны все благополучно. Что до моей политической «благонадежности», то я с первых дней в Америке писал и печатал статьи по-английски и по-французски (в «Репюблик Франсэз» — по-французски) со «стопроцентной» защитой ген. де Голля
