Праславянская письменность (результаты дешифровки) - [7]

Первым, кто попытался (но тщетно) прочесть знаки майя, был Брасьор дьо Бурбур. В 1881 году французский языковед Леон дьо Рони поставил дешифровку на научную основу. Предположив, что письменность майя является иероглифической, и используя азбуку Ланды, он выделил знаки-идеограммы для обозначения цветов, иероглифы, означающие четыре стороны света, и фонетические знаки. Его работу продолжил американец Сарус Томас, однако, как и Рони, он допустил много ошибок. Они возникли из-за неточного изображения знаков в азбуке Ланды; отождествление их с оригинальными иероглифами оказалось очень трудной задачей.

В результате этих неудачных попыток широко распространилось мнение, что иероглифы майя не передают звуковую речь. Но…

В 1952 году в журнале «Советская этнография» была опубликована статья Юрия Валентиновича Кнорозова «Древняя письменность Центральной Америки».

Молодой советский ученый убедительно показал, что письменность майя является иероглифической и, следовательно, передает звуковую речь. В следующих своих трудах «Система письменности древних майя» (1955) и «Письменность индейцев майя» (1963) Кнорозов окончательно установил, что письмо майя подобно древним иероглифическим письменностям египтян и китайцев и что большинство иероглифов майя имеет строго определенное фонетическое значение.

Оригинальная система дешифровки неизвестных письмен, предложенная Ю. В. Кнорозовым и названная позиционной статистикой, получила широкое признание. В частности, она позволила использовать в работе ЭВМ, то есть решать сложные проблемы языкознания на основе математического анализа.

Но не все ученые разделили мнение Кнорозова. Например, немецкий этнограф Томас Бартель считает, что письменность майя - это своеобразное «зачаточное» (эмбриональное) письмо. Американский востоковед И. Дж. Голб утверждает, что рукописи майя подобны пиктограммам североамериканских индейцев.

В фундаментальном труде «Иероглифические рукописи майя» (1975) Б. В. Кнорозов убедительно опроверг подобные мнения. Он полностью расшифровал четыре иероглифические рукописи XII-XV веков, которые оказались справочниками (требниками) сельских жрецов, содержащими подробный список обрядов, жертвоприношении и предсказании.

В середине 60-х годов на волне заслуженного успеха Ю. В. Кнорозов предпринял попытку расшифровать протоиндийскую письменность - знаки Мохенджо-Даро и Хараппы. Но на этом пути его, как когда-то и великого чеха Бедржиха Грозного, ждала неудача. ЭВМ на этот раз оказалась бессильна.

Город мертвых - Мохенджо-Даро, загадочный Фестский диск, таинственные этруски стоят в одном ряду с такими тайнами нашей планеты, как статуи острова Пасхи, исполинские рисунки животных в пустыне Наска, египетские пирамиды и Атлантида.

Проблему происхождения этрусков и их языка специалисты называют иногда «загадкой номер один» современной исторической науки. Этрусские слова «цистерна», «персона», «церемония» и ряд других вошли в языки мира. Римлян считают учителями Западной Европы. Учителя учителей - этруски. Но кто они были, на каком языке говорили - это оставалось загадкой.

Оставалось загадкой и происхождение критян: подданных царя Миноса, первоевропейцев, искусство которых стало предтечей гениального искусства Древней Эллады; создателей уникального письменного памятника - Фестского диска. Изготовленный на Крите в XVII веке до нашей эры диск представляет из себя древнейшую на земле штампованную надпись.

Не знали мы и имени народа, воздвигавшего четыре и более тысяч лет назад многоэтажные города в долине Инда и у подножий Гималаев, владевшего десятичной системой счисления и системой йогических упражнений, приручившего слона и горбатого быка-зебу.

Но этруски, критяне и протоиндийцы оставили после себя письменные памятники. И у нас, ныне живущих, была лишь одна возможность узнать, кто они, - это заставить говорить их самих, то есть прочесть их письмена.

КАК ПОСТИЧЬ ТАЙНУ

В 1852 году президенту США был доставлен дипломатический пакет, где вместо обычной бумаги с текстом лежали предметы. Индейцы племени моки предлагали дружбу и торговлю. Вот как «рассказал» это

письмо индеец, доставивший пакет: одна из фигур представляет собой народ моки, вторая - президента. Шнурок - это дорога, которая их разделяет; перо, привязанное к шнурку, - место встречи; окрашенная часть - расстояние между президентом и местом встречи. Несколько перьев между неокрашенной и окрашенной частями шнурка обозначает племя навахо, что живет между Вашингтоном и моки. Значение же тростниковой курительной трубки, приложенной к пакету, не нужно было объяснять она давно стала символом войны и мира; принять ее -значило принять дружбу и мир, отвергнуть - вступить на тропу войны.

Это всего лишь один пример так называемого «предметного письма», являющегося первой и наиболее значительной ступенью, предваряющей собственно письменность.

Вообще о письменности в прямом смысле мы можем говорить лишь в том случае, если находим два ее признака, а именно: если, с одной стороны, производилось действие рисования в самом широком понимании (начертания знаков, выскабливание, вырубание, нанесение зарубок и т.п.), а с другой - преследовалась цель сообщения, причем сообщения или иным лицам, или - для сохранения в памяти - самому пишущему.