Прародина русской души - [37]
Приблизительно в середине XIII века до н. э. малоазийская Арсава сумела освободиться из-под власти хеттов. В то время это был единственный «островок» в Передней Азии и на Ближнем Востоке, где русены могли считать себя независимыми. Но впереди уже маячил призрак Троянской войны – войны, в ходе которой Средиземноморская Русь погибла.
Когда осенью 1880 года оксфордский профессор Арчибальд Генри Сэйс прочитал в лондонском Библейском обществе лекцию «Хетты в Малой Азии», это вызвало настоящую сенсацию. Дело в том, что профессор утверждал ни больше ни меньше, что на территории нынешней Турции и Северной Сирии тридцать или сорок веков назад жил великий и могучий народ, о котором историки каким-то образом забыли. Не только современные историки, но и греческие, и римские!
Журналисты сравнивали Сэйса со Шлиманом, раскопавшим на глазах у потрясенных современников гомеровскую Трою. И даже ставили его выше: ведь в данном случае речь шла не об одном городе, каким бы знаменитым он ни был, а об открытии целого народа! Правда, титул первооткрывателя хеттов должен был бы получить скорее ирландский миссионер Уильям Райт, который за два года до лекции Сэйса опубликовал статью с подобными же тезисами, а в 1884 году – книгу под вызывающим названием «Империя хеттов». Вызывающим казалось уже само величание Хеттского государства империей. В глазах среднего англичанина таковой была лишь Британская империя или в крайнем случае царская Россия, в прошлом еще наполеоновская Франция, империя Карла Великого и, конечно, Римская империя. Но называть империей государство, забытое человечеством, а может, и вовсе не существовавшее, – это было уже чересчур. Поэтому восторги скоро превратились в сомнения, а сомнения – в насмешку.
Сэйс и Райт, однако, имели веские основания защищать свою точку зрения. Разумеется, они во многом заблуждались, но одна из их ошибок впоследствии оказалась особенно грубой: они недооценили значение и роль Хеттской империи!
Мы вспомнили эту поучительную историю потому, что находимся в точности такой же ситуации, как Сэйс и Райт. Даже в еще более худшей, ибо через сто с лишним лет после них заявляем, что на территории нынешней Турции, Северной Сирии, Палестины и Израиля во II тысячелетии до н. э. по соседству с хеттами существовало государство, роль и значение которого современные профессиональные историки тщательно замалчивают. Надеемся, читатель в достаточной степени убедился, что это именно так.
Введение Средиземноморской Руси в контекст древнейшей истории имеет фундаментальное значение. Мы подтверждаем гениальные предчувствия Ломоносова, Татищева и их последователей, указывавших на существование островков нашей отечественной истории, в том числе и вне пределов Русской равнины. Покинув ее и разойдясь в самых разных направлениях, разные ветви русов собрались на ее пределах в конце I тыс. н. э., чтобы создать Киевскую Русь. У нас нет никаких сомнений, что первые русские князья рассматривали ее как воспреемницу славы Русены и ее историческую наследницу. Оттого и не было у них разного рода надуманных проблем типа норманнской теории, поскольку, подобно всем выдающимся деятелям нашего Отечества, в полной мере осознавали и истинный масштаб, и истинный размах истории русов.
Глава 7. Сказки, боги, история
С доброй выдумкою рядомПравда в целости жива.Пушки к бою едут задом, —Это верные слова…А. Твардовский
Одно из наиболее стойких и светлых воспоминаний детства – наши волшебные сказки. Кажется, с молоком матери мы впитали их фантастические истории. Сказки живут в нашей памяти, но относимся мы к ним довольно легкомысленно. Дело доходит до абсурда. Не так давно многие интеллектуалы увлеклись идеей составления списка из ста лучших книг человечества, которые стоит прочитать каждому школьнику. И если Библию и Гомера в этот список включали почти все составители, то про сборник А. Н. Афанасьева «Русские народные сказки» многие забыли. А между тем наши сказки – это не только основа образного восприятия окружающего мира и ярчайшие образцы художественного творчества, но это ещё и отражение истории народа.
Слово «сказка» первоначально имело совершенно другой смысл, чем сейчас. Оно означало сказанное или записанное слово, имеющее силу документа. Так, в «Мёртвых душах» «ревизскими сказками» названы установленные путём ревизии документированные списки крестьян, принадлежащих помещику. В устном обиходе «отобрать сказку» соответствовало нынешнему выражению «снять показание». Корень «каз» с разными приставками порождает слова – сказать, указать, показать и т. д., которые связаны с передачей информации, открытием нового знания. Причём в изначальном своём значении «сказка» воспринималась как достоверное знание.
