Практикум для теоретика - [46]

Одет незнакомец был скромно, хотя все вещи сидели на нем как влитые. Простого покроя серо — синий камзол ладно облегал высокую, элегантную фигуру. Светло — серые брюки, заправленные в высокие замшевые темно — серые сапоги, подчеркивали стройность и длину ног. Осанка, разворот плеч, постав головы — все было совершенно. Двигался мужчина с необыкновенным изяществом, какой‑то кошачьей грацией. То, как он повернулся, заставляло сердце дрожать и подпрыгивать.

Он поразил меня еще и тем, что, будучи блондином, не казался бесцветным, как, например, мои родные братья. Наоборот, он был ярким, необыкновенно ярким, как молния. Чистая загорелая кожа, сошедшиеся на переносице темные брови, длинные светлые волосы забраны в хвост с помощью кожаного шнурка, а каждая прядка — своего цвета. Наши модницы в позапрошлом году пытались так выкраситься, но у них выходило не более четырех оттенков, а тут их целая палитра, и все цвета природные!

А глаза! Ни у кого нет таких глаз цвета грозового неба! У меня глаза тоже серые, но разве можно сравнить мой мышиный цвет с этой роскошью?

Его лицо… Ой, нет, не буду даже пытаться описать. Мечту описать невозможно, она у каждого своя. Так вот, передо мной было ее живое воплощение.

Я попыталась собрать воедино свои мыслительные способности. Без толку. Все, что мне удалось сообразить, это что прекрасный незнакомец не был студентом. Может, Арвиль пригласил нового преподавателя?

Попытка поработать головой принесла неожиданные плоды: вдруг включились превратившиеся в вату ноги. Совершенно машинально сделала несколько шагов к этому совершенству. Пока шевелила ногами, в мозгах тоже немного прояснело. Куда это я вдруг пошла? Так, успокойся, Марта. Все нормально, мне туда и надо, так что ничего не стоило сделать вид, что я просто иду по своим делам.

Мысль о том, что такое совершенство может мной интересоваться, не посетила ни разу. Я не настолько самовлюбленная дура, чтобы ждать внимания к себе как к женщине от явно знатного, богатого (одна шпага с перевязью чего стоят, да и сапоги дорогущие) и фантастически красивого мужчины. Его обращенная ко мне улыбка… Ну, он просто еще и доброжелательный.

Мальчишка увел коня, а мужчина все стоял у крыльца административного корпуса и смотрел на меня. Я шла вперед как завороженная. Наконец поравнялась с этим божеством и услышала:

— Извините, девушка, вы студентка?

Ой, он со мной заговорил. Остановилась, повернулась и как автомат произнесла:

— Проректор по учебной работе преподаватель теоретической магии Марта Аспен к вашим услугам.

Красавец оживился:

— О! Я много о вас слышал, но представлял себе несколько иначе. Не такой молоденькой и хорошенькой. Но если вы проректор, то это же замечательно! Вы должны знать, где сейчас ректор!

— Ректор должен быть у себя в кабинете. Позвольте, я вас провожу, — механически произносили мои губы, в то время как мозг лихорадочно метался, пытаясь сообразить, кто этот человек и от кого он мог обо мне слышать.

Я поднялась на крыльцо, толкнула тяжелую дверь и, стоя в ее просвете, вспомнила, что сама представилась, а имени незнакомца так и не услышала.

— Простите, а могу я поинтересоваться: с кем имею честь?…

— Горан. Зовите меня просто Горан, — улыбнулся мужчина.

Тут во мне все похолодело. Горан — так зовут короля. Хотя в Шимассе это довольно распространенное имя, но все же… Позвольте, но он совсем не похож на портрет, который я видела! То есть ничего общего! И все же что‑то во мне знало точно: я не ошиблась.

— Ваше Величество…

Он уже стоял совсем рядом и, услышав мои слова, сморщился как от зубной боли.

— Ну вот, Марта, зачем вы все испортили?! Мне так надоедает все время быть королем. Я прихожу сюда, чтобы хоть немного побыть просто Гораном, как в детстве, а вы…

Он прошел мимо меня в дверь и, не оглядываясь, поднялся по лестнице. Я шла за ним как приклеенная, не в силах оторвать взгляда от широкой спины. У двери своего кабинета замерла, глядя на то, как король Горан исчезает в кабинете ректора. Дверь за ним закрылась, что вызвало у меня болезненный стон. Чувство было такое, как будто меня лишают чего‑то очень важного, лишают навсегда, бесповоротно, а я без этого чего‑то не в силах жить.

Минут пять я так стояла, не сводя глаз с кабинета ректора, где скрылось мое единственное блаженство. Речи о том, чтобы стряхнуть с себя наваждение, войти к себе и начать работу, не шло. В голове не осталось ни одной, не связанной с прекрасным королем мысли, и все они были безрадостные. Кто он и кто я?

На шестой минуте откуда ни возьмись появился Конрад. Внимательно меня рассмотрел, ни сказал ни слова, даже не поздоровался, и исчез в ректорском кабинете. Еще через минуту вышел и направился ко мне быстрым, уверенным шагом. Подошел вплотную и произнес с вопросительной интонацией:

— Горан?

Я только кивнула в ответ. Тогда он сделал нечто с моей точки зрения необъяснимое: схватил меня в охапку и впился страстным поцелуем в мои губы.

В первый момент я настолько ничего не поняла, что даже не попыталась ему воспрепятствовать. Во второй… начала ему отвечать. Этот гад замечательно целуется. Ну а в третий вдруг опомнилась и попыталась Конрада оттолкнуть, что мне и удалось.