Практическая монстрология - [43]

Церковь пригрозила королю и гильдии, что поднимет народ на войну против короля. Ирдиваль, понимая, что сам загнал себя в ловушку церковников, разрешил церкви распределять потоки беженцев. Так церковь заполучила к себе на службу некоторое количество беглых магов, а также усилила свои позиции, создав инквизицию, которая стала инструментом для накопления богатства и рычагом давления на короля. Церковники смогли создать свой аналог гильдии, который называли не иначе как институт светлых паладинов. Паладинами становились все магически одаренные, не зависимо от способностей и их уровня, но, как показала практика, в борьбе с тварями паладины были слабы. Среди паладиноввыживали лишь сильные одаренные, а иные гибли от когтей и зубов монстров, не успевая нанести противнику существенного вреда. Проводить же магические преобразования тел церковники побоялись и всегда выступали против этого. В последующие годы церковники стремились набирать в свои ряды лишь сильных одаренных, для превращения их в паладинов, но так как в их руки попадал лишь один из трех обнаруженных одаренных, а встречались они не часто, то церковь все реже и реже задумывалась о восстановлении своего аналога гильдии. Не смотря на неудачу института паладинов, церковь не отказывалась от поредевшего потока беженцев. Беглые крестьяне, которых война лишила всего нажитого, охотно шли в работники на земли церкви, не обращая внимания на объем церковной десятины. Если сначала гильдии удавалось вести отбор наделенных способностями, для последующего обучения, а остальных направлять на земли подконтрольные гильдии, то теперь этот щедрый человеческий поток шел еще и в лоно церкви. Поэтому всех обладающих даже крохами магического таланта, в гильдии подвергали процедуре магической трансформации, которая была добровольной процедурой, но в редких случаях могла привести к гибели. Не все магически одаренные могли выжить в ходе этой болезненной процедуры, которая корёжила ауру и магические каналы человеческого тела. Через несколько лет опытов и отчаянных попыток, алхимикам гильдии удалось понять причины высокой смертности, но внесенные коррективы, связанные с рецептурой зелья первичной трансформации, не смогли повлечь значительного уменьшения смертей слабосильных одаренных. Так в среде гильдии появились маги-артефакторы, которые не проходили процесса трансформации, но все же за счет создания более слабых зелий на основе тел магических существ и тварей, могли в течении жизни значительно расширить свой резерв и пользоваться некоторыми заклинаниями и потоками, доступными лишь магам средней руки.

Следующей крупной группой в составе гильдии были морфы или же, как их называли в народе, боевые маги, главная сила которых была в их способности к частичной или полной трансформации, в зависимости от заданных этими магами параметров и уровня их силы. Этим магам не было дано сражать врагов при помощи заклинаний, но они в своей боевой ипостаси имели иммунитет от многих видов урона, яда, мечей и даже некоторых видов магии. Боевые маги были самыми востребованными и желанными специалистами в армии. Такой маг в одиночку мог противостоять полусотне тяжелых латников, или же парочке тварей второй категории. Боевые маги могли быть идеальными разведчиками или лазутчиками, но в последний десяток лет численность гильдии значительно снизилась из-за высокой смертности, поэтому лишь пять сотен боевых магов поступило на службу в армии и королевскую гвардию.

Третьим звеном были маги средней руки, ни рыба-ни мясо, как любил шутить надо мной Флин. Магам средней руки были подвластны и частичная и полная трансформация, а также несколько десятков заклинаний высшей школы магии, для выполнения которых им хватало магического резерва. Я принадлежал к категории таких магов, хоть и формально. Проведенная первичная трансформация увеличила мой резерв, но не позволила мне получить способности боевого мага или же мага средней руки. В ходе проведенных проверок у меня обнаружились способности к магии крови, заставили главу гильдии взять с меня клятву не использовать их, по крайней мере, открыто. Инквизиция могла мною заинтересоваться, магия крови была прерогативойлишь высших вампиров. Конечно, обострившиеся чувства, увеличившаяся сила и регенерация были на уровне мага-середнячка, но вот трансформация была невозможна. Позже глава гильдии объяснил, что в зелье, предназначенном для моей трансформации, была допущена ошибка, и я стал этаким уродцем среди однокурсников, получивших гораздо больше способностей к магии стихий, а также больший потенциал в магии трансформации. Я надеялся, что после вторичной трансформации мне откроется гораздо больше возможностей и перекос в моем магическом развитии исчезнет. Как меня обнадежили наши алхимики, на это были небольшие шансы, да и в ранее известных случаях были прецеденты, когда такие модификанты, как я, получали исключительные способности. Но вцелом, мне не удавалось по боевым качествам быть на уровне даже со слабосилками, а магия крови была под запретом и ее всплески могли привлечь внимание паладинов, которые ревностно выполняли возложенную на них церковью обязанность охоты на магов крови, малефиков и некромантов. Я надеялся, что примененное мною заклинание магии крови во время битвы с оборотнями не наведет инквизиторов на мой след, а остаточный фон быстро развеется, не позволив распознать его источник. Возможно, церковники решат, что в глуши объявился очередной вампир, и поручат гильдии его уничтожение. То-то весело будет кому-то из гильдии разыскивать следы несуществующего монстра.