Праксис - [120]

— Я не прошу тебя торговать его доверием, — поспешно проговорил Мартинес. — Просто скажи, не слышала ли ты от него чего-нибудь, что было бы аргументом против его повышения?

Она облегченно вздохнула, поняв, что он не настаивает на развитии этой темы.

— Нет, лорд каплей.

— Хорошо, — сказал он. — Спасибо. — И, не раздумывая особо, продолжал: — Может быть, нам стоит поговорить о том, что было между нами несколько дней назад?

Она улыбнулась, не разжимая губ.

— Я все думала, решитесь ли вы… ладно. Продолжайте.

— На что я должен решиться?

Она покачала головой:

— Вы сами начали, милорд.

Он поглядел ей в глаза.

— Ладно. Ты не хочешь это повторить?

На этот раз она ухмыльнулась, показав разом все зубы, и скептически расхохоталась, совсем как тогда, когда он в первый раз заговорил с ней на эту тему. И тут же придала своему лицу серьезное выражение.

— Видите ли, лорд каплей, — сказала она, — как я уже упоминала, у меня есть парень на Заншаа. И с каждым часом мы делаемся все ближе к нему.

— Да уж.

— К тому же теперь вы капитан, а… — она покусала губы. — Теперь ведь совсем другое дело, верно?

— Верно.

Повисло молчание.

— Честное слово, я испытываю сильное искушение, — сказала она. — Но наверное, лучше не стоит.

Уязвленное тщеславие боролось в душе Мартинеса с облегчением. Он предпочитал считать себя неотразимым и всегда болезненно реагировал на доказательство обратного. Ему нравилась Келли, но иметь на корабле любовницу было бы слишком хлопотно.

— Пожалуй, ты рассуждаешь более трезво, чем я, — вымолвил он.

«Демонстрирует зрелость суждений», — записал потом Мартинес в ее деле. В первый раз пользуясь новообретенным правом патронажа, он послал в правление флота письмо, в котором рекомендовал наградить Келли за доблесть и самообладание при отражении ракетной атаки медалью «За доблесть».

Но кого производить в лейтенанты, он так и не решил. Его мысли занимала Кэролайн Сула. Ей нужны были и поддержка, и покровитель в корпусе, а ее дело было просто безупречно.

Но трудно оказывать поддержку тому, кто даже не хочет с тобой разговаривать. Он размышлял, не написать ли ей письмо с предложением помощи, но боялся отказа или, того хуже, молчания в ответ.

В конце концов все решилось само собой. Он получил сообщение, что ему на корабль назначили новых людей взамен оставшихся на Магарии — в основном старых «орешков» из числа отставных и новобранцев, еще не успевших пройти до конца курс в училищах. Они уже ждут его на Заншаа. Из трех назначенных ему лейтенантов двоих Мартинес не знал, зато хорошо помнил третьего, Плешкина, с которым они когда-то служили кадетами. Этот Плешкин был недружелюбным, язвительным занудой, на служебные обязанности он не обращал внимания, зато обладал талантом перекладывать вину за свои многочисленные ошибки на других.

Мартинес тут же сообщил в ответном письме, что уже произвел в лейтенанты кадета Вондерхейдте и поэтому, к сожалению, не имеет уже возможности принять на борт лейтенанта Плешкина. И сразу же отправился в рубку и сообщил Вондерхейдте о его новом статусе.

На этот раз речь за обедом пришлось произносить Вондерхейдте. Мартинес получил массу удовольствия, слушая его. Винную кладовую отпирать не стали, но, как выяснилось, кое-кто обошелся и своими силами.

— Мне кажется, Жоу и Ахмет гонят самогон, господин, — сообщил на следующее утро Алихан, убирая постель Мартинеса. — Они покупают на кухне объедки и обрезки и делают брагу.

— На деньги, которые выигрывают в кости. — О распространившейся заразе азартных игр Мартинес уже был наслышан.

— Именно так, господин.

— Интересно, когда они спят.

Мартинес подумал.

— Если их пьянство не станет серьезной проблемой, то до конца перелета закроем на это глаза. А потом определим наказания и штрафы всем провинившимся, а выигранное в кости пойдет в общий котел.

Алихан одобрительно ухмыльнулся:

— Отлично, господин.

— Если придумаешь, как избавить карманы коков от тяжести незаконного заработка, поделись со мной рецептом.

Улыбка на лице Алихана стала еще шире.

— Обязательно, господин.

А через двадцать один день отверстие второго межпространственного тоннеля системы Пасваль поглотило «Корону» и началось торможение. Мартинес не хотел возвращаться на Заншаа в таком же жестоком режиме, в каком улетал с Магарии, и поскольку командование его особо не торопило, решил весь остаток пути пролететь с нормальной силой тяжести.

После Пасваля «Корона» попала в Лоатин, систему с восемью биллионами жителей, обитающих на двух планетах и трех лунах. «Корона» провела там только восемь дней, которые потребовались ей для того, чтобы преодолеть расстояние от третьего межпространственного тоннеля до второго, являясь все это время единственным вооруженным кораблем на всю систему, поскольку охранявший ее фрегат «Ментор» сразу после начала беспорядков был отозван на Заншаа.

В последний час своего пребывания в Лоатине экипаж «Короны» стал свидетелем вторжения противника, появившегося из первого тоннеля. На самом деле корабли появились четырнадцатью часами раньше — расстояние между воротами первого и второго межпространственных тоннелей слегка превышало четырнадцать световых часов. Они двигались быстро, со скоростью 0,4 скорости света. Судя по карте межпространственных тоннелей, появившиеся корабли должны были быть эскадрой наксидов с Феларуса, в системе которого размещался третий флот.