Прах к праху - [141]

— Ковач! — прорычал Грир.

Детектив посмотрел на Куинна, покачал головой и вышел.

Бондюран вырвался из хватки Куинна.

— Я настаиваю на том, чтобы его отстранили от дела и лишили звания!

— За то, что он делает свою работу? — спокойно спросил Куинн. — Он должен расследовать преступления. И не виноват в том, что ему приходится узнавать. Вы пытаетесь убить гонца с плохой вестью.

— Он не расследует дело! — прокричал Бондюран, снова меряя шагами зал. — Он исследует меня. Оскорбляет меня. Я потерял дочь, неужели никто здесь этого не понимает?!

Эдвин Нобл подошел к своему клиенту и попытался взять за локоть, но тот вырвал руку.

— Успокойся, Питер. В отношении Ковача будут приняты меры.

— А мне кажется, нам надо принять меры в отношении того, что выяснил сержант Ковач. Вы не согласны? — обратился к адвокату Куинн.

— Чепуха! — отрезал Нобл. — Не более чем голословное утверждение.

— Неужели? Софи считалась эмоционально неуравновешенной женщиной. Тогда на каком основании суд дал ей право опеки над Джиллиан? Более того, почему вы не стали тягаться за это право, Питер? — спросил Куинн, пытаясь установить визуальный контакт с миллиардером.

Тот продолжал взволнованно расхаживать по залу. Пот градом катился по его бледному лицу. Выглядел он так плохо, словно был болен.

— Шерил Торнтон сказала, что вы не стали претендовать на право опеки, потому что Софи угрожала объявить, что вы растлевали дочь.

— Я никогда не причинял ей вреда. Никогда не смог бы.

— Шерил готова обвинить Питера даже в несчастном случае, который случился с ее мужем, — парировал Нобл. — Она не хотела, чтобы Дональд продавал свою часть акций «Парагона», и наказала его за это. Из-за нее он начал пить и попал в аварию. Так что она сама виновата в том, что случилось с ее мужем — косвенно, конечно, — но продолжает винить во всем Питера.

— И эта озлобленная, мстительная женщина все эти годы скрывала информацию о предполагаемом растлении, решив раскрыть правду только сейчас? — спросил Куинн. — В это сложно поверить, если бы не щедрые ежемесячные выплаты, которые Питер отсылает в реабилитационный центр, где Дональд Торнтон доживает остаток своих дней.

— Обычно люди называют это щедростью, — заметил Нобл.

— А кто-то называет это шантажом. Кто-то может подумать, что таким образом Питер покупал молчание Шерил Торнтон.

— И будет не прав, — твердо заявил Нобл. — Дональд и Питер друзья и партнеры по бизнесу. Почему он не имеет права позаботиться о нуждах друга?

— Он отлично позаботился о нем, купив его долю в «Парагоне», что случайно примерно совпало по времени с его разводом, — продолжил гнуть свою линию Куинн. — Может возникнуть впечатление, что в этой сделке Питер был слишком щедр.

— А как ему, по-вашему, стоило действовать? — возразил Нобл. — Просто украсть компанию у человека, который помог ему ее создать?

Куинн обратил внимание, что Бондюран перестал расхаживать туда-сюда и остановился в углу у окна. Голова его поникла. Он то и дело прикладывал ладонь ко лбу, будто проверяя, есть ли температура. Джон сделал пару шагов в его направлении, в два раза сократив ему дистанцию передвижения. Слегка вторгся в его пространство.

— Так почему вы не стали оспаривать у Софи право опеки над Джиллиан, Питер? — мягко спросил он, словно беседовал с близким другом. Опустил голову и спрятал руки в карманы брюк.

— Я улаживал дела с бизнесом. И не справился бы еще и с ребенком.

— Поэтому вы оставили ее на попечение Софи? Женщины, которая была частым гостем в заведениях для душевнобольных?

— Не совсем так. Она не сумасшедшая. Просто у Софи имелись некоторые проблемы. У нас у всех есть проблемы.

— Но не такие, из-за которых люди накладывают на себя руки.

Глаза Бондюрана наполнились слезами. Он закрыл лицо руками, словно пытался спрятаться от пристального взгляда Куинна.

— О чем вы спорили с Джиллиан тем вечером?

Питер покачал головой и снова принялся мерить шагами сократившееся пространство. Три шага, поворот, три шага, поворот.

— Ей позвонил отчим, — напомнил Куинн. — Вы разозлились.

— Сколько можно говорить об одном и том же, — раздраженно бросил Нобл, встревая в разговор, и даже шагнул вперед, чтобы грудью загородить клиента. Куинн тотчас развернулся к нему плечом, не давая это сделать.

— Питер, скажите, а почему вы с таким упорством твердите, что Джиллиан мертва? Ведь даже мы еще этого точно не знаем. Лично я склоняюсь к тому, что она жива. Так почему вы то и дело повторяете, что ее нет в живых? Из-за чего вы поскандалили с ней тем вечером?

— Ну зачем вы терзаете меня? — проскулил миллиардер плаксивым голосом. Его верхняя губа, обычно плотно поджатая, предательски подрагивала.

— Потому что нам нужна правда. Я же уверен, что вы многое утаиваете. И если вам, как вы утверждаете, нужна правда и только правда, в таком случае вы должны быть откровенны со мной. Надеюсь, это понятно? Нам нужны не отдельные фрагменты, а целостная картина.

Джон, затаив дыхание, ждал, что скажет Бондюран. Похоже, тот был готов расколоться. Куинн ощущал это едва ли не кожей. «Ну, давай», — мысленно подстегнул он.

Миллиардер молча посмотрел в окно на снег, как будто не знал, с чего начать.