Прах и камень - [29]

Я увлечена работой и пребываю в спокойном умиротворённом состоянии, оттого не сразу замечаю тень, скользнувшую ко мне, вижу её только тогда, когда она сливается с моей. Я оборачиваюсь и вижу Вэ'рка, стоящего вблизи. Впервые за последнее время вижу его без свиты и сопровождения настолько близко, что можно рассмотреть золотистые волоски руках или ресницы, обрамляющие светлые глаза. Через плечо перекинута верёвка, а на ней привязаны тушки подстреленных им птиц. Он застыл без движения и молча смотрит на меня, и я также не нахожу слов. Кажется, что между последним вечером, соединившим нас в страстном порыве, и нынешним днём — огромная пропасть, которую не преодолеть. Я отворачиваюсь и продолжаю заниматься своей работой, а Вэ'рк снимает с плеча добычу и садится рядом, начиная помогать мне. Во мне поднимается волна глухого раздражения, немного чуждого и словно не принадлежащего мне самой.

— Разве пристало Предводителю одному разгуливать по окрестностям? — спрашиваю я наконец.

Отец Вэ'рка, благополучно женив сына, умер в собственной постели ещё когда я лежала у Вевеи, будучи неспособной даже сесть. И сейчас Вэ'рк — предводитель селения.

— Охота — достойный промысел для мужчины, неважно, какой пост он занимает.

Мне кажется, или в его словах заключён некий иной смысл, кроме очевидного?

— Этого вполне хватит, — я укладываю последний стебель цветка в горшок, несмотря на то, что он ещё неполон под самую горловину.

— Так быстро? — спрашивает Вэ'рк, глядя на меня.

Он срывает цветок, неосторожно размещая пальцы, куда не следует. Мгновение спустя отдёргивает пальцы с недовольным возгласом. Крошечные шипы уже вонзились в кожу.

— Тебе не следовало, вообще, прикасаться к цветкам, Вэ'рк.

Он пытается подцепить шипы своими крупными пальцами, но у него ничего не выходит. Я со вздохом подбираю с земли острую щепку и, поддевая ею кончики шипов, без особых затруднений вытаскиваю их.

— Спасибо. У тебя такие нежные и умелые пальцы.

— Не радуйся раньше срока, Вэ'рк. Шипы ядовиты и рану будет нарывать несколько дней.

Всё это время я избегала смотреть ему в лицо, но сейчас чувствую пристальный взгляд на себе и встречаюсь с его глазами. Вэ'рк жадно всматривается в моё лицо, лаская взглядом, скользящим по коже, задерживается им на губах и подаётся немного вперёд ко мне, застывшей без движения. Его желание написано на лице. Желание Вэ'рка никуда не испарилось за всё это время. Но помимо желания во всей его напряжённой позе и выражении глаз читается иное.

Он смотрит на меня так, словно я единственный колодец воды в пустыне, но полный отравы. И Вэ'рк хочет приникнуть ко мне, но боится вобрать в себя смертельного яда, потому нерешительно остановился в паре шагов, изнемогая от жажды и проклиная того, кто отравил источник с живительной влагой. Внутри себя я чувствую движение, отозвавшееся острой резью, и непроизвольно кладу руку на живот, успокаивая этим плод. Вэ'рк следит за моим движением взглядом, напряжённо спрашивая:

— Что-то не так?

— Ничего, кроме того, что определила для меня участь Невесты, — усмехаюсь я.

Вэ'рк, кажется, окончательно трезвеет и встаёт, не произнося больше ни слова. Нерешительно мнётся несколько мгновений, но поднимает подстреленную дичь и удаляется скорым шагом. Я сижу без движения ещё некоторое время, дожидаясь, пока сильная боль окончательно утихнет и возвращаюсь, чувствуя себя усталой и разбитой от этой краткой, но горькой встречи.

Через несколько дней к дому Вевеи является сам Вэ'рк, в сопровождении одного из своих Советников. Одного взгляда, брошенного вскользь на него, достаточно, чтобы понять причину его прихода сюда — пальцы на руке, которыми он коснулся шипов, безобразно распухли. Под вздувшейся кожей волдыря скопилась жёлтая жидкость и каждое малейшее касание к ним болезненно. Вевея качает головой и бормочет под нос, что Предводителю не пристало охотиться и бродить по окрестностям в одиночку, а уж тем более пытаться срывать ядовитые растения, не зная как с ними обращаться. Её пальцы сжимают острую иглу, которой она прокалывает волдырь, а потом она велит раскалить на открытом огне докрасна железный прут.

— Это единственный способ лечения? — хмурится Советник Вэ'рка, не привыкший к столь жестоким методам лечения.

— Одними мазями и припарками здесь не обойтись, — резко обрывает его Вевея, — Предводитель может и не соглашаться на болезненное, но скорое по срокам лечение. И потом будет долго мучиться от яда, разносящегося по крови. Он молод и крепок и в любом случае справится с недугом, но не так быстро.

— Делайте, что необходимо, — велит Вэ'рк, отсылая своего Советника прочь.

Вэ'рк терпеливо сносит боль, лишь морщась, когда ему прижигают пальцы. Вонь подпалённой плоти вызывает у меня тошнотворные приступы и мне приходится покинуть помещение, выходя на свежий воздух. После окончания процедуры Вэ'рк прощается со старой лекаркой, благодаря её за помощь. Но Вевея отказывается, когда он собирается расплатиться с ней золотом.

— Не всё золото — ценно, — улыбаясь, произносит Вевея и, не дожидаясь ответа, возвращается в дом.

Я чувствую её пристальный взгляд на себе и отвечаю ей таким же. Мне не в чем себя упрекнуть. И меня ли нужно винить в том, что Вэ'рк до сих пор изнемогает от желания?