Прадедушка Аркаим - [10]

Человек входит в маленький дворик, разделяющий улицу и дом. Здесь он оказывается в переходном пространстве, и устройство дворика помогает понять, чем руководствуется наш герой в своих действиях. Слева от входа всегда находится большой сосуд с водой — и человек совершает ритуальное омовение, вода очищает его, чтобы он оставил за порогом дома все опасное для внутреннего пространства. Справа за специальным пологом расположен туалет со сливом в ливневую канализацию. Это просто желоб, ведущий в нижнюю, расположенную под деревянным настилом канаву. Здесь также установлен сосуд для смыва. Вода уносит все в канализационный сток, расположенный таким образом, что органика уходит в землю через водосливные колодцы, но не может смешаться с водой, что пополняет колодцы.

Умывшись, человек переступает порог дома и оказывается в просторном вытянутом в длину помещении без окон. Устройство аркаимского жилища не предполагало окон — а свет поступал через отверстия в крыше. В самом конце «квартиры-лепестка» есть лестница, ведущая на крышу. Только через этот верхний выход человек может попасть к соседям. Несомненно, что отсутствие простейших дверей-входов в стенах и такой усложненный способ общения с другими горожанами отражает логику древнего мышления. Ты должен подняться вверх и спуститься в жилище сверху — это своеобразное восхождение, превращающее простой визит к соседям в ритуал, а самого гостя уподобляющего священному существу. По-видимому, семейные кланы были достаточно замкнуты в организации своей жизни, а «бытовые» посиделки не были распространены. Однако лестница предусматривала возможность такого значимого визита к близким — например, в случае какого-то события или торжества.

Длинный зал представляет собой прочный сруб из стволов деревьев, свод его покоится на стволах-колоннах, которые одновременно служат разделителями пространства зала. Человек идет сквозь длинный коридор, слева и справа пологами отгорожены «комнаты» каждой отдельной семьи клана. Ему приходится обогнуть длинную отопительную печь — она служит для обогрева всего немаленького жилища (180 м²). На печи сушатся керамические горшки, разложены выкрашенные грубые нити — семья полностью обеспечивает свое существование подобно маленькому натуральному хозяйству. Несомненно, здесь есть разделение труда, но, как показывают наблюдения, в аркаимском городе «все умеют всё». Боковые помещения — спальни — устроены очень лаконично: здесь установлены, по-видимому, нары (на раскопах обнаружены вертикальные опоры с пазами, в которые вставлялись слеги, поддерживающие постель). Сразу за печью ряд боковых «квартир» заканчивается — и открывается пространство зала, общей «площади» клана. Здесь установлена металлургическая печь и колодец, печь для приготовления пищи, а в нишах дальней стены стоят священные сосуды для совершения обрядов. Зал не предполагает большого длинного стола; по-видимому, каждая семья питается отдельно, но сходится в зал для проведения ритуальных трапез-молитв. Здесь мы видим и печь-камин, скорее всего, приспособленную для жертвоприношений, не случайно у основания печи всегда обнаруживается ритуальное захоронение костей животных. Иногда в зале выстроена отдельная печь для обжига керамики. Очень может быть, что печи топились «по-черному». Долгое время выражение «изба по-черному» ассоциировалось с крайней бедностью и невежеством человека. Но еще в начале XX века в России строились новые дома с печами, которые топились именно таким образом — дым подымался вверх и просачивался сквозь щели кровли наружу. Аркаимская крыша как будто создана для такого вида топки. Представление о том, что при топке по-черному пространство дома наполнялось едким дымом, вряд ли оправдано. Как и в русской избе с такой печью, дым мгновенно уходит вверх, в то же время успевая продезинфицировать стены и кровлю, «задубить» их. Возможно, при срубном характере стен это было актуально и для аркаимского жилья. Но археологи попробовали восстановить и возможный дымоход. Это своеобразная труба из веток, обмазанных речной глиной, которая под наклоном уходит к потолку дома. На конце дымохода фиксируется ямка, куда встраивалась, очевидно, берестяная труба. Сажа предохраняла трубу от возгорания… Наличие большого количества разнонаправленных печей требовало и запаса топлива. Тем не менее аркаимское жилище не имеет специального вместилища для дров (дровницы). Возможно, аркаимцы знали какой-то простой способ топки печей — использовался ли для этого лошадиный помет или быстрорастущий кустарник, сказать трудно. Очевидно, что вопрос топки печей остается и сегодня именно вопросом: конечно, в костровищах археологи находят остатки обгорелых дров в нашем понимании, но как была организована их заготовка и подвоз (ведь три-четыре печи в каждом доме — это немало, да и можно себе представить, сколько топлива требуется для выплавки меди!) — пока остается тайной.

Человек приносит сюда убитых куропаток и отдает их женщинам своей семьи. Они занимаются разделкой дичи — все происходит именно в доме, пространство улицы предусматривает передвижение людей, но не хозяйственную деятельность. Дом устроен так, чтобы человек чувствовал себя одновременно полностью обеспеченным — и в то же время сознавал свою зависимость от внешних обстоятельств. Вот почему в жилищах, непосредственно прилегающих к воротам, сделаны проемы и проходы прямо к оборонительному брустверу на верху стены. Дом-вселенная, но в то же время и дом часть еще большей вселенной — таков общий принцип аркаимской архитектуры.