Позывной "Венера" - [134]

Дверь комнаты с грохотом распахнулась. Из темноты появилась фигура человека в грязной разорванной одежде с автоматом в руках, направленным на стоящих посреди комнаты офицеров.

— Вьетконговец! — не выдержал кто-то из них, увидев вошедшего.

3

Капли мелкого дождя оседали на крышу склада боеприпасов, скапливались в желобках черепицы, а затем медленно скатывались вниз, падали на бетонную отмостку вокруг здания, нарушая тишину. Свет прожекторов, установленных на высоких стальных мачтах вокруг склада, с трудом пробивал плотные клубы тумана, спускавшиеся с гор в долину. Сырость и холод проникали, кажется, всюду. Иногда появлялось ощущение, что туман заползает не только под одежду, но и под кожу, холодит все внутри. Даже солдаты, охранявшие склад, выглядели вымоченными в холодной воде и сейчас пытались хоть как-то согреться, удержать остатки тепла од влажной одеждой. Собаки и те поджали хвосты, свернулись клубком и запрятали носы в шерсть.

Перед складом в свете прожекторов были видны фигуры двух солдат, охранявших этот объект. Они медленно шли навстречу друг другу, сходились, на мгновение останавливались и снова расходились в разные стороны. Наверное, и на них действовала эта мерзкая погода, через некоторое время они встретились, остановились, закурили и завели неторопливый солдатский разговор.

— Ты слышал? Наш майор сегодня был убит в перестрелке.

— Стоит ли о нем думать? Да он один, что ли? Вчерашней ночью почти сто офицеров распрощались с жизнью.

— Да, а как вчера горел склад горючего! Было светлей, чем днем при солнечной погоде. Но сегодня я ставлю семьдесят против одного, что вьетконговцы здесь не появятся.

— Скорей всего, так и будет, — подтвердил другой солдат. — Сколько было до этого нападений, и каждый раз после первой ночи все надолго успокаивалось. Бьют вьетконговцы очень здорово, но хватает их только на один раз, а потом быстро смываются.

Тхао Кен и командир третьей боевой группы Дам лежали совсем рядом и слышали каждое слово часовых. До ближайшего склада было всего несколько метров открытого пространства. Вся территория складских помещений была обнесена несколькими рядами колючей проволоки, между которыми в самых неожиданных местах была натянута тонкая проволока, соединенная с осветительными или сигнальными минами. Примерно в двадцати метрах левее затаилась группа под командованием Хау, ожидая удобного момента для проникновения на один из складов с артиллерийскими снарядами.

Тхао Кен, слышавший весь разговор двух солдат, не мог сдержать улыбки. Он так увлекся, что позабыл о ране в боку. Хоай Тяу, узнав, что Тхао Кен ранен в дневном бою с наседавшим на высоту противником, принял решение отправить его в тыл, к месту сбора всего отряда. Всегда безоговорочно подчинявшийся всем приказам Тхао Кен на этот раз проявил завидное упорство и встретил приказ в штыки. Он долго уговаривал Хоай Тяу, убеждал, что рана совсем пустяковая, царапина, и него хватит сил, чтобы «посетить» базу «Феникс». В конце концов Хоай Тяу уступил, но попросил Тхао Кена взять на себя общее руководство нападением на склады боеприпасов и до конца операции оставаться за внешним поясом заграждений вокруг складов. Нападение на штаб полка Шау Вана поручалось группе Виня, сам же Хоай Тяу с группой бойцов оставался в резерве, чтобы в случае необходимости прийти на помощь любой из двух групп.

Дождавшись, когда часовые разошлись в разные стороны, Тхао Кен легонько толкнул рукой лежавшего впереди Дама, подавая ему сигнал продвигаться вперед, к намеченному для уничтожения складу авиабомб. Затем он оглянулся и увидел метрах в пяти-шести от них лежавшего за рядом проволоки Тхыонга. Тхао Кен трижды щелкнул языком, давая ему понять, что нужно двигаться дальше.

Они миновали шесть рядов колючей проволоки. Дам, ползший немного впереди, уже сделал проход и дожидался двух своих товарищей. Сзади беззвучно появилась тень — это подполз Тхао Кен, а Тхыонга не было видно. Он совсем недавно попал в этот отряд, еще многого не умел делать так, как его товарищи, но всегда старался перенимать у них все хорошее, что могло пригодиться в службе в частях особого назначения. До этого он постоянно находился при штабе, работал на кухне поваром. И вот совсем недавно подал рапорт с просьбой перевести его в отряд «Венера», чтобы как он писал, внести свой вклад в общую победу над врагом. Был он грамотным, хорошо разбирался в обстановке, но один недостаток — медлительность — он так и не успел изжить до конца. Товарищам всегда подолгу приходилось ждать его у каждого заграждения.

Тхао Кен и Дам залегли у прохода, дожидаясь Тхыонга. Слышно было, как шлепают капли воды по бетону, громко стучат подкованные ботинки часового, медленным шагом обходившего склад авиабомб. Тхыонга же не было. Тхао Кен посмотрел на светящиеся стрелки часов: двадцать два часа двадцать минут. Из-за противоположной стороны склада снова появился часовой, рядом тихонько шла собака, обычная дворняжка, каких всегда много в больших гарнизонах. Часовой был метрах в десяти от затаившихся бойцов. И в это время там, где находился Тхыонг, послышался такой звук будто кто-то разбил бутылку. Тхао Кен и Дам одновременно вздрогнули и повернулись в ту сторону, откуда донесся необычный звук. Не ускользнуло это и от часового: он остановился как вкопанный, втянул голову в плечи и испуганно посмотрел туда же. Потом осторожно снял с пояса гранату, прикинул, откуда мог долететь до него этот звук, и бросил гранату наугад. Яркая вспышка на мгновение выхватила из темноты колючую проволоку, и тут же все снова погрузилось в темноту. Осколки разорвавшейся гранаты со свистом разлетелись во все стороны. Никаких других звуков, кроме грохота взрыва, не последовало. Часовой долго прислушивался, а потом, махнув рукой, грязно выругался.