Позывной «Омега» - [94]

Отлив с наслаждением, Панчи убрал своё имущество в штаны, застегнул ширинку и повернулся было, собираясь теперь отправиться поближе к окнам кухни, как в грудь ему упёрся ствол пистолета, а горло железной хваткой сжали чьи-то пальцы.

– Полегчало? – вопрос был скорее риторическим. – Теперь пошли. Медленно. Задом, задом, не спеши. И не надо свою пукалку доставать, ручонки приподними повыше.

Едва Панчи попытался выхватить свой пистолет, как горло сдавили сильнее, ещё чуть-чуть и… он бросил попытку контратаковать.

Его взял Дик Варго. Как его вычислили, Панчи так и не узнал, да и рассказывать ему никто не собирался. Главное, что теперь его вели в то крыло огромного особняка, где происходили встречи с таинственными людьми в рясах.

Варго завёл его в большую комнату, провёл на середину и принудил встать на колени. Но никого, кроме Дацио, его любовницы и Варго, здесь не было.

– Убьёте? – спросил Панчи, устало опустив голову.

– Нет, – ответил Варго. В его руках появился инъектор. – Мы подарим тебе шанс. Но за это ты должен будешь оказать нам услугу.

– Кому, вам? – Панчи поднял голову, посмотрел на Дацио, в глаза. Тот тоже буравил его взглядом своих немигающих глаз.

– Нам, семье Ланолли, – произнёс тихо Дацио. – Мне лично, дону Ланолли.

– А если я откажусь?

– Тогда мы отдадим тебя монахам. Помнится, не так давно ты пристрелил их человека, да не простого, а самого приора. У нас есть видео с камер наблюдения. Ты знаешь, что с тобой сделают эти люди в коричневых рясах? Нет? А я знаю. Для тебя это будет всяко хуже, чем если просто пристрелят. Помимо этого, мы знаем, что ты каким-то чудесным образом воскрес. А для людей, которые стоят на страже чистоты рода человеческого, символом веры которых является воскресший человек, сын божий, рождённый непорочным зачатием, такой, как ты, будет осквернителем. Не просто богохульником, не просто нонсенсом, а именно еретиком. В этом мире, по мнению инквизиторов, воскреснуть мог только Иисус, сын непорочной Девы Марии, но никак не Панчи Полковиц, наркоман и сутенёр, сын шлюхи и пьяницы.

– Моя мать была честной женщиной, а отец добрым человеком! Не смей марать в грязи их имя! – Панчи предпринял попытку встать, но рука Варго помешала, Дик крепко держал его за плечо.

– Пусть будет так, – спокойно ответил Дацио. – Но ведь монахи-инквизиторы об этом не знают.

– Чего вы от меня хотите?

– Присягни дону Дацио, поклянись служить ему, выполни задание и живи. – Варго присел на корточки рядом с Панчи. – Дон Дацио вернёт тебе твою улицу, я помогу набрать девочек, заживёшь по-новому.

Сутенёр минуту молчал, потом поднял голову и пополз к Дацио. Остановился подле колен, взял молодого босса за руку, поцеловал золотой перстень с синим унгалисом.

– Дон Дацио… примите мои скромные услуги.

– Принимаю, – Дацио кивнул. К Панчи подошёл Варго и, прислонив к шее инъектор, нажал спуск.

– Пс-с-с, – инъектор впрыснул дозу желтоватой жидкости Панчи, тот обмяк и повалился на пол рядом с ботинками Дацио.

– Так, Вероника, теперь твоя работа, – сказал Варго, ухватив Панчи за руки, и поволок его в смежную комнату. – У тебя шесть часов.

– Успею, – кивнула девушка, прошла следом, достала из одного из шкафов небольшой кейс, который пару дней назад передал Молчун.

Панчи очнулся через шесть с половиной часов. Его раздели, уложили на кровать. Впервые за долгое время он лежал на чистых простынях, на кровати, под одеялом. Тело зудело, потому сутенёр выбрался из-под одеяла и отправился в душ. И только под тугими струями воды он, наконец, вспомнил, что с ним произошло, пелена сна наконец спала.

На кровати лежало новое нижнее бельё – трусы и тонкая термомайка. Рядом его выстиранные брюки, рубашка и вычищенная куртка.

Видимо, где-то была установлена скрытая камера наблюдения, потому как едва Панчи оделся, дверь открылась, и вошёл Варго.

– Пошли, тебя накормят, а заодно я введу тебя в курс дела, которое тебе предстоит сделать.

Пока Панчи насыщался в столовой, где обычно устраивали совместные обеды за общим столом, Варго не спеша рассказывал.

– Завтра приедет человек от монахов, заберёт тебя.

Панчи перестал жевать, замер, уставившись в одну точку, потом медленно повернул голову.

– Ты же сказал, что вы не сдадите меня этим инквизиторам.

– Во-первых, я этого не говорил, а во-вторых, сначала выслушай.

– Ну-ну, – Панчи продолжил есть.

– У нас есть видеозапись того, как ты убил приора. Мы слегка поколдовали с ней, и теперь на ней ты пытаешься помочь умирающему монаху, закрываешь грудью от выстрелов, но тот получает пулю в голову. Мы тебя передаём как героя, чтобы монахи смогли чествовать тебя, наградить, а заодно излечить твои душевные раны, которые, как известно, заживают намного дольше телесных. Для них ты человек Марио, один из его личной гвардии, боец. Имя твоё менять не будем, пусть тебя проверяют, если захотят. На все вопросы отвечай только правду, но про своё воскрешение – ни слова. Твои раны на груди, это раны, полученные в ходе перестрелки в деловом центре. Клеймо мы тебе свели, остался лишь шрам, так что не рефлексируй. Без спроса с ними не говори, веди себя пристойно, не сквернословь. Креститься умеешь?