Позывной «Леший» - [76]
Проскочил… Теперь дело пары секунд. Кладу мину на какой-то выступ. Магнит срабатывает даже через обложку. Прилипает намертво. Дергаю за едва заметный усик и прижимаю его к корпусу, фиксируя кусочком пластилина.
Разумно сделано… Антенна – она же и предохранитель. Пока не высунешь, мина не активна. Все. Как говорили умники уже из моего века: "Божье слово и пистолет куда убедительнее одного только слова".
Возвращаюсь тем же маршрутом.
– Скоро старт… – произношу доброжелательно, поравнявшись с солдатом. – Если вас из оцепления не снимут, сделай еще пару шагов вперед… И лучше не оглядывайся… Глаза испортишь.
Солдат, как и положено часовому, молчит. Смотрю на часы – три минуты до восемнадцати. Успеваю… Даже не бегом…
С балкона какой-то чин энергично и очень громко толкает речь. Что-то о величии Германии, гении фюрера и о том, что возмездие настигнет всех врагов Рейха, где бы те не прятались. Хоть за океаном, хоть на Луне…
Все зрители уже на наблюдательных местах, так что двери и лестница свободны.
Не задерживаясь ни секунду, взбегаю наверх. А вот тут пробка. Головы фон Брауна и Адель видны, но между нами не меньше шести рядов. Никак не протолкаться.
– Дамы и господа, – продолжал вещать оратор в генеральской фуражке. – Сейчас, сию минуту мы все станем свидетелями исторического события. Здесь, рядом со мной присутствует доктор фон Браун, чей талант и создал это великолепное и грозное оружие… Господин барон, вы сами дадите отмашку, или уступите эту честь мне?
Видимо, генерал не добрал славы на полях сражений и пытался хоть таким способом остаться в истории. Но, меня это вариант как раз устраивал больше. А фон Брауну, кажется, вообще было все равно.
– Сделайте одолжение…
Генерал поднял руку…
– Адель! – я постарался окликнуть девушку не слишком громко, но и так, чтоб она меня услышала.
Генерал руку опустил.
"Один!"
Удалось… Оглянулись только трое. В том числе и Адель. А еще – Митрохин. В отличие от меня капитан не сплоховал. Удачно расположился…
"Два!"
Адель, увидев условный знак, охнула и "стала терять сознание".
– Девушке дурно… – заботливо подхватил нашу помощницу Митрохин и попросил фон Брауна. – Помогите вывести ее…
"Три!"
Аристократ оказался сильнее изобретателя. Да и пуск был далеко не первым, так что можно было на минутку отвлечься. Немец подхватил Адель под другую руку и вместе с Митрохиным потащил с балкона. Жаждущие зрелища шеренги неохотно расступились, и тут же сомкнулись за их спинами.
"Четыре!"
Барон сильно удивился, когда небезызвестный ему потомок древнего рода фон Шлоссеров, до сих пор державшийся весьма почтительно, вдруг бесцеремонно ухватил его за рукав и с силой дернул на себя.
"Пять!"
Тишина стояла такая, что я слышал только как пульсирует кровь в висках. А время – то ли остановилось, то ли вообще закончилось. Потому что, как мне казалось, уже миновала целая вечность, а ничего не происходило. Правда, и все вокруг тоже замерли в движении, словно в немой сцене. А потом мина сработала…
Бабахнуло так, что весь замок ходуном заходил. Не только штукатурка, люстры с потолка посыпались. Зазвенели бьющиеся оконные стекла. А в следующей мгновение вокруг нас заорали, завопили, завизжали… сотни мужских и женских голосов. От боли, от ужаса, от неожиданности… Но это была только увертюра. Следом прогремел взрыв такой мощности, что людей, все еще стоявших на балконе, забросило внутрь, как ладонью сметают со стола крошки. И они – сломанными, обожженные, окровавленными комками – покатились вниз по лестнице.
А меня обдало таким жаром, словно за спиной разверзся зев мартеновской печи.
Глава пятнадцатая
– Шнель! Шнель! – рявкнул Митрохин, схватил немца и Адель за рукава и потащил за собой.
Капитан не церемонился. Ногой распахнул дверь в нужную нам комнату. А фон Брауна и девушку буквально затолкнул внутрь. Меня ускорять нужды не было. Прекрасно помнил об отсрочке в три минуты. И таймеры уже тикали.
Внутри комната представляла собой сплошной разгром и хаос. Гардины сорваны, оконные рамы вышибло взрывом. Осколки стекол разлетелись по полу и, как шрапнель, посекли штукатурку. Четыре неподвижных тела под окном дополняют общую картину разрушения. Трое мужчин и одна женщина. Судя по неестественному положению, торчащих из прорех в мундирах осколках и лужах крови – помощь им уже не нужна.
– Что случилось?! – фон Браун первым делом бросился к окну. Увиденное во дворе инженеру не понравилось. И он заметно побледнел. – Это невозможно! Как такое могло случиться?
Фон Браун смотрел на нас, словно ожидал ответа. Но сейчас было не до его переживаний. Митрохин присев перед камином, нажимал на помеченный изразец, пытаясь задействовать секретный механизм и открыть проход. Адель, прижав ладони к губам, с ужасом глядела на изувеченные трупы, а я просто ждал… Мысленно ведя очередной обратный отсчет. И уже дошел до ста сорока шести…
– Нифига не получается, – выругался Митрохин. – Неужто обманул "Лесник"? В ловушку заманил?
– Сто сорок два… Ну-ка, дай взглянуть…
– Черт возьми! – вскричал немец. – Господин фон Шлоссер! Что здесь происходит?! Я требую ответа. Вы слышите?!
Аннотация:Хотел сделать сюрприз: приехал домой без предупреждения, а дверь на замке. Решил в деревне перекантоваться — оказался в другом мире. Ну, да ладно, повоюем еще… Но, коль уж попал в другой мир, присмотрись внимательно, может он больше похож на твой, чем тот — в котором пришлось жить прежде. Тут и нравы проще, и чувства искреннее. Враг — так враг, и внутренне и внешне. Ну а если друг — то навсегда. А как иначе, мы же люди, а не нелюдь всякая?
Защитник деревни в мире, где жадные гоблины и тролли взяли верх над людьми — это работа для героя, но Владу она по плечу. Чтобы освободить людей от разорительной дани и преодолеть силы эльфийского заклятья, он отправляется в Мрачную рощу, где всякий смельчак обречен на погибель. Но ему помогают боги и… дух погибшего боевого товарища, который тоже оказался вместе с ним — здесь. И его миссия еще не закончена.
Хорошо, когда бабка ведьма, хуже — если ты унаследовал кое-что из ее арсенала, но пользоваться этим не обучен. А тут еще и отец, исчезнувший при неизвестных обстоятельствах, оказывается многим должен. И не только людям, и совсем не деньги…
Хорошо, когда бабка ведьма, хуже — если ты унаследовал кое-что из ее арсенала, но пользоваться этим не обучен. А тут еще и отец, исчезнувший при неизвестных обстоятельствах, оказывается многим должен. И не только людям, и совсем не деньги…
Бродилка, рубалка, стратегия и т. п. Наш современник — совершенно неожиданно оказался наследником одного маленького, нищего, но очень гордого королевства. И, ессно, тут же принялся делать его богатым, большим, очень большим и еще больше… .
Аннотация:О чем мечтают мужчины, независимо от возраста и знамени, под которым идут в бой? Чай, кофе — потанцуем, пиво, водка- полежим? Ага, счас… Нам бы с удочкой, на бережку зорьку встретить. И не думать о том, что будет завтра. А знать наверняка: завтра будет! И будет хорошо… Вторая книга дилогии.
Антон Фридман — путешественник во времени. Однажды он самонадеянно решил, что готов сразиться со страшным врагом, машиной, которая лишила человечество права выбора, и потерял всех, кого любил. Теперь, постоянно возвращаясь на шаг назад, он пытается все исправить, починить свою жизнь. Умирает, оживает и снова умирает, чтобы опять ожить и попытаться сделать, как было. Только вот… как было?
Некоторым кажется, что прошлое ушло. Нет! Оно рядом с нами, и оно не любит, когда о нём забывают…
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.