Позывной "Хоттабыч". Книга 2 - [29]

— Отчего же, Александр Дмитриевич? Только лишь из-за того, что вы, якобы, считаете, что я продался немцам с потрохами?

— Увы мне, Сереженька, но это так! Похоже, что родина для вас, после всех злоключений, осталась лишь пустым звуком! Вернуться в родные пенаты под штандартами врага…

— Вы о чем, князь? — Удивленно уставился на оснаба Вревский. — Какая родина? Где она? Она умерла более двадцати лет назад! Но она еще может возродиться….

— Возродиться? — Оснаб, не скрываясь, хохотнул в голос. — Как одна из провинций Вековечного Рейха? И вас, русского… вернее уже бывшего русского офицера, — выделив максимальным презрением слово «бывшего», произнес оснаб, — не смущает подобная участь России? В вашем роду, если мне не изменяет память, не менее пяти поколений профессиональных военных. Военных, заметьте, а не наемников! Что вы скажете своему деду и прадеду, покрывших себя славой во имя России, когда встретитесь с ним там — за кромкой?

— Ой, да бросьте вы, господин оснаб! — С деланным пренебрежением отмахнулся от него ротмистр. Хотя оснаб прекрасно ощущал, что сумел взять его за живое. — Вы-то сами кому продались? Англичашкам или пронырливым янки, что привыкли во всех заварушках выходить сухими из воды? — Бывший ротмистр даже и подумать не мог, что высокородный аристократ, князь, с родословной, насчитывающей более тысячелетия, окажется на стороне революционной черни.

— Кому бы ни продался, но я не воюю на стороне врага со своей родиной! — невозмутимо ответил на оскорбление Петр Петрович. — И моя честь, в отличие от вашей, ротмистр, так и осталась незапятнанной!

— Хорошо, — нервно поиграв желваками на скулах, схавал ответное оскорбление оснаба Вревский, — считайте, как вам больше нравится. Мне же совершенно наплевать, с чьей помощью я раздавлю как клопов эту богопротивную власть красных еврейских комиссаров. Предлагаю лучше обсудить судьбу объекта, ставшего, как я понимаю, камнем преткновения для нас обоих…

Глава 10

Оснаб выдернул из воздуха жестяную коробку сигарет «Принц Монако» и положил её на стол. Рядом лег коробок спичек.

— Угощайтесь, Сергей Станиславович! — Радушно предложил Петров, открывая жестянку. — Насладитесь благоуханием уже подзабытого табака… — Он размял одну из сигарет пальцами, а затем втянул носом её аромат. — Таких больше не производят! — с сожалением произнес он, прикуривая.

— Так что будем делать с объектом? — тоже закурив, потребовал немедленного ответа Вревский.

— Сергей Станиславович, — полуприкрыв глаза, мягко произнес оснаб, выпуская клуб дыма, — а вы, батенька, случаем, не ох. ели? Я, конечно, понимаю, что наглость — второе счастье, но! — Петров театрально замолчал, чтобы дать Вревскому прочувствовать всю серьезность ситуации. — Чтобы выдвигать мне условия, — наконец продолжил он, — нужно иметь за душой нечто большее, чем все ваши фиглярские фокусы. Вас ведь этому в «Абвере» учили? Бросайте немедленно этих подонков, Сергей Станиславович, они вас явно плохому учат! А моего боевого старичка вы не получите, при всем вашем огромном желании и старании!

— Жаль… — задумчиво произнес ротмистр, выпуская густой дым из ноздрей. — А это ведь и, правда, тот самый аромат… Вы удивительный окудник, Александр Дмитриевич, жаль, что в этот раз судьба развела нас по разные стороны.

— Не унижайте себя лестью, Сергей Станиславович, все равно не поможет!

— Никакой лести, князь, просто констатация неоспоримых фактов! А насчет «вашего» боевого старичка… Да, я должен был доставить его в Рейх… При невозможности доставки, есть и другой вариант…

— Устранение? — усмехнулся оснаб. — Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы этого не понять!

— Предлагаю ни вам, ни мне… — Начал было Вревский, но Петров перебил его, наплевав на все приличия и громко заржав в голос.

— Господь с вами, Сереженька! Вы верно на искусственном солнышке перегрелись или ненастоящий коньяк в голову стукнул? С чего вы взяли, что я пойду на ваши условия?

— Вы меня не дослушали, господин оснаб… — «обиженно» заявил Сергей Станиславович. — За ликвидацию объекта на ваш счет в швейцарском банке ляжет солидная сумма в рейхсмарках, или в любой другой валюте. Этих средств хватит на старость не только вам, но и вашим детям…

— У меня нет детей, ротмистр! — отрезал оснаб. — Можете не стараться.

— Но ведь могут быть! — воодушевленно произнес бывший сослуживец. — Вы еще не старый, и вполне еще в состоянии оседлать молоденькую кобылку, — Вревский похабно ухмыльнулся, — а то и двух-трех! Да и через десяток лет еще сможете, если воспользуетесь услугами мировых светил Магической медицины! А они все будут вашими с такими-то капиталом, только пальцами щелкнете! — Продолжал искушать Петрова Вревский. — У вас, ваше сиятельство, еще все впереди!

— А с чего вы решили, ротмистр, что мой нынешний «наниматель» заплатит меньше немцев? — поинтересовался Петров.

— Вот это уже конструктивный разговор! — оживился Вревский. — Назовите сумму, и я думаю, немецкое командование пойдет вам навстречу.

— Вот скажите, Сережа, вы бы стали резать курицу, несущую золотые яйца? — Оснаб глубоко затянулся и затушил папиросу в так же материализованной из ниоткуда пепельнице. — И я, в данный момент, совсем не о деньгах.