Позор семьи - [68]

Еще раз оглядела эротичные черные кружева, срезала ярлычки — можно с чистой совестью принять душ и съездить проведать Вика!

Пятница. 22:25 Непроглядный мрак

Вик успел облачиться в пижаму, но еще не спал, а продолжал разрываться между расчетами в ноутбуке и укладкой дорожной сумки.

Я тихонько подкралась сзади, закрыла ему очки ладошками.

— Ника, ну что за ребячество…

— Хочешь перебраться в гостиницу? — Я кивнула на сумку.

— Нет, я завтра утром планирую вылететь в Лондон…

— Вик, зачем тебе уезжать? — Я эффектно растянулась поперек кровати, среди раскиданных вещей, — Папа уже сказал, что берет тебя на работу!

— Да! Георгий Алексеевич хочет доверить мне довольно обширный и запущенный участок работы, который образовался в Британском представительстве его консорциума, — Вик потянул из-под меня примятую рубашку, — Фокси, осторожнее! Это очень серьезная, ответственная должность, признаться, я даже не рассчитывал на такую… Я ценю эту возможность и хочу приступить к работе в самые ближайшие дни…

Это, скорее, хорошая новость.

— А я? — Я села и обняла Вика. — Пригласишь меня в гости?

— Приезжай, конечно… — Вик нервно поправил очки.

— Надо хотя бы вещи из Лидса забрать сюда… В квартире все осталось — книги, диски, одежда, побрякушки всякие… Хочешь, я тебе дам ключи от той квартиры?

— Ника, что я буду делать с женской одеждой? — неловко отшутился Вик.

— Ну хорошо. Я тебя не буду отвлекать от работы! — Я поджала ноги и слегка отдвинулась, чтобы видеть лицо Вика, — Давай я приеду к Рождеству — мы можем пожениться на каникулах! И останусь. Правда, будет здорово?

— Ника… — лицо Вика посерьезнело до почти официального, — боюсь, Георгий Алексеевич этого не одобрит…

— А он разрешил мне самой выбрать мужа: какого захочу, только не милиционера, — Я озорно улыбнулась. — Ты же не милиционер?

— Вероника! При чем тут милиционер? Я ответственный человек, но даже я не готов к такому серьезному шагу! Тем более ты — ты вообще ребенок! Как отец мог делегировать тебе такое серьезное решение!

— Папа меня любит! Это ты меня считаешь бездельницей и лентяйкой…

— Ника, это слова-синонимы! — Вик положил ладони мне на плечи и поцеловал в затылок, — Солнце, я тебя тоже очень люблю! Не надо плакать, хорошо?

Плакать? За последние дни я израсходовала запас слез на много месяцев вперед. Теперь в моих глазницах горячо и сухо, как в аравийской пустыне.

— Брак — это больше чем романтические отношения. Если ты считаешь себя взрослым человеком, ты должна понимать, что семья требует эмоциональной зрелости, социального статуса! Я хотел бы сперва заслужить уважение Георгия Алексеевича, приобрести определенное положение в компании…

— Карьера для тебя важнее, чем я? Так?

— Ника, это не выбор, это вообще несравнимые вещи — как микроб и трактор! — нудел Вик, как на лекции по социологии. — Я очень серьезно отношусь к тебе и считаю социальный успех основой для брака, как любой нормальный мужчина…

— Не любой! Для меня, например, семья важнее!

— Ника, ты не мужчина. Ты просто избалованная девочка, которая не хочет работать и ищет подходящий предлог. Фокси, согласись, я ведь очень хорошо тебя знаю!

— Вик, ты знаешь меня лучше всех!

Я зашнуровала ботинки потуже, встала, забрала ноутбук, задернула молнию на куртке до подбородка, зашагала к выходу и остановилась только у входной двери:

— Вик, ты ничего не забыл?

Очень трогательно. Правда.

Милый подошел и нежно поцеловал меня в щечку. Я улыбнулась, положила руку ему на плечо и отодвинула от себя:

— Вик, я про деньги. Ты мне должен!

— Хочешь, чтобы я прямо сейчас вернул тебе деньги за машину?

— Почему только за машину? Ты занимал на аренду квартиры, на два костюма, пальто, часы, пуловер, билеты на самолет, еще по мелочи…

— А ты хорошо считаешь!

— Потому что деньги не мои, а папины!

— Можно узнать, сколько всего я задолжал за завтраки и носки Георгию Алексеевичу? — Вик снял со спинки стула пиджак и демонстративно вытащил бумажник.

— Тридцать четыре тысячи фунтов…

— Откуда эта дикая сумма? У меня машина скромная, дешевле твоих побрякушек!

— Они не мои — это мне парень подарил. — Если Трифон называет меня «девушкой», вполне справедливо, если я назову его «парень» — ну хотя бы разок!

— Ника, у тебя нет никакого парня! Если ты прекратишь вести себя как ребенок, которому запретили съесть шоколадку, мы сможем найти конструктивное решение. Машина обошлась в пять тысяч, а костюмы с распродажи. Но я готов вернуть тебе эти деньги с ближайшего жалованья…

— А остальное?

— Что остальное?

— Проценты за использование кредитных средств, плюс моральный ущерб.

— Какой моральный ущерб?

— Знаешь, Вик, — я поманила милого пальцем, облизнула губы, приподнялась на цыпочки и придвинулась к самому его уху, — ты ни-че-го из себя не представляешь как мужчина!

И вышла, аккуратно прикрыв двери.

Суббота. 00:10

Дома было темно и тихо — как в нежилом сооружении. Отец еще не вернулся.

Я села на кровать и включила ноут. Писать мне некому.

Ни далеких женихов, ни близких друзей у меня нет.

Читать я тоже не собираюсь. Что толку читать, когда все истории с пышной свадьбой в финале — сплошной обман! Неправдоподобная сладкая компенсация несовершенства настоящей жизни, такая же бесполезная, как дурманящие духи от знаменитого модного дома. Я собираюсь считать.