Познер о «Познере» - [2]
В. ПОЗНЕР: Блокада Ленинграда.
27. Реформа, которая вас более восхищает.
М. ПРУСТ: Оставлено без ответа.
В. ПОЗНЕР: Аттила, Иван Грозный, Игнаций Лойола.
28. Талант, которым вы хотели бы обладать.
М. ПРУСТ: Воля и дар обольщать.
В. ПОЗНЕР: Умение рисовать.
29. Как бы вы хотели умереть?
М. ПРУСТ: Улучшенным — и любимым.
В. ПОЗНЕР: Быстро — либо играя в теннис, либо занимаясь любовью.
30. Каково ваше нынешнее состояние?
М. ПРУСТ: Скукота от того, что надо было думать о себе, чтобы ответить на эти вопросы.
В. ПОЗНЕР: Полное забот, сомнений, неуверенности, надежд.
31. К какому недостатку вы относитесь терпимее всего?
М. ПРУСТ: Те, которые мне понятны.
В. ПОЗНЕР: Лень.
32. Ваш любимый девиз.
М. ПРУСТ: Я бы слишком опасался, что он принесет мне несчастье.
В. ПОЗНЕР: «По крайней мере, я попробовал!»
Не сомневаюсь, что некоторые ответы Пруста показались вам странными. Не надо забывать: ему было всего двадцать лет, происходило это сто двадцать с лишним лет назад и, главное, Пруст был и остается фигурой чрезвычайно загадочной.
Что до моих ответов, то, как говорится, не стреляйте в пианиста — он играет, как может.
С надеждой на понимание и на то, что комментарии покажутся вам интересными, я остаюсь искренне вашим,
Юрий Лужков
бывший мэр Москвы, общественный и политический деятель
В. ПОЗНЕР: Я хочу начать с сугубо личных вопросов, их всего два. Первый: правда ли, что вы начали свою трудовую деятельность в качестве дворника?
Ю. ЛУЖКОВ: Правда. Мы, как и большинство москвичей, жили достаточно бедно, семья большая — еще два брата, бабушка. Я поступил в институт, тогда стипендия была тридцать рублей, ее ни на что не хватало. Родители трудились и имели небольшие заработки. И тут подвернулась вакансия дворника на Ленинской нефтебазе. Я шесть лет там отработал. По утрам, знаете, хорошая физзарядка! В шесть утра…
В. ПОЗНЕР: Сколько получали?
Ю. ЛУЖКОВ: Тоже тридцать. Кстати, недавно мне из архива пришла выписка — я не знаю, как она появилась в городском архиве, может быть, искали? Текст такой: «Предоставить дворнику Лужкову Ю. М. отпуск на 30 дней».
В. ПОЗНЕР: Воспользовались, нет?
Ю. ЛУЖКОВ: Тогда — да.
В. ПОЗНЕР: Второй вопрос. Некоторые утверждают, что вы вообще не притрагиваетесь к спиртным напиткам. Так ли это? Давно ли это? По какой причине?
Ю. ЛУЖКОВ: Это правда. Тридцать пять лет не выпиваю. В те времена у меня немножечко шалило сердце, но дело даже не в этом. Мешало работе. Можете удивиться, но это главная причина. Я был руководителем крупного предприятия, имевшего филиалы… Знаете, можно было совсем пропасть.
В. ПОЗНЕР: Курите или курили?
Ю. ЛУЖКОВ: Курил с восьми лет. Подбирал «чинарики» около остановок, на Павелецкой набережной. До двадцати восьми лет. Уже двадцать лет как бросил. Тоже мешало работе.
В. ПОЗНЕР: Юрий Михайлович, вы фигура неоднозначная. Некоторые очень высоко вас ценят, любят, и похоже на то, что таких большинство. Для некоторых вы, напротив, как красная тряпка для быка. Вас это беспокоит?
Ю. ЛУЖКОВ: Нет.
В. ПОЗНЕР: Вы автор довольно большого количества книг, причем их выход почти всегда вызывает довольно бурное обсуждение. Совсем недавно вышла ваша книга «Вода и мир» — так и хочется сказать «Война и мир». Могли бы вы буквально в трех предложениях изложить, в чем ее главный посыл?
Ю. ЛУЖКОВ: Главный посыл этой книги лежит как раз в том изменении названия, о котором вы сейчас упомянули, хотя я не стремлюсь даже к малейшей схожести с произведением Толстого. Речь идет о том, что отсутствие воды способно нарушить мир. Воды в мире много, в грандиозном объеме ее 1 миллиард 366 миллионов кубических километров, а пресной воды, пригодной для последующей переработки в питьевую, — всего три процента. И лишь три страны в мире имеют в сумме около 90 процентов запасов воды от всего того, что имеет человечество: это Бразилия — там находится примерно 40 процентов от запасов пресной воды; Россия — примерно 24 процента и Канада, у которой примерно 18 процентов. Сложите и получите под 90 процентов. Остальное все довольно неравномерно распределено по другим странам. В этом сейчас — проблема человечества.
В. ПОЗНЕР: Я правильно понимаю, что пресная питьевая вода может стать таким же важным ресурсом, как, скажем, нефть сегодня?
Ю. ЛУЖКОВ: Уже стала. Нехватка воды — и не только питьевой — уже ощущается в целом ряде стран, и количество их растет с каждым годом. О питьевой воде вообще можно говорить отдельно, так как сейчас далеко не везде потребляют нормальную питьевую воду. И далеко не одинаково. И в России тоже большая проблема с питьевой водой. Речь же идет о пресной воде, и это все становится проблемой взаимоотношений между людьми, проблемой взаимоотношений между государствами, межгосударственных споров. Подобное, кстати, и раньше было. Возьмите Среднюю Азию, Центральную Азию — там войны шли за воду. Вода — жизнь.
В. ПОЗНЕР: Я уже упоминал, что все ваши книги, как правило, вызывают довольно бурную реакцию. Я могу вспомнить, например, книгу «Запад и мы», которую читал с большим интересом. Потом книжка о спорных островах — «Курильский синдром». Вот теперь книга о воде. Это очень широкий разброс тематики. Волей-неволей возникает вопрос: вы себя считаете компетентным во всех этих областях?
