Познание французского языка - [20]

— Да я хотел, я только к вам перевелся, а вы, как и все остальные, так и не дали мне даже укрепиться на кафедре, как сразу же…

— Ну, а там, где ты раньше работал, как к этому отнеслись?

— Как, как — прогнали! Вот как! Из института я вынужден был уйти, потому что они мне создали там невыносимую обстановку… — говорил мне, жалуясь.

— Подожди, подожди,…— вспомнила тут же, — а, как же тогда ты со студентками? Как? Что-то я от них ни одной жалобы не слышала, а, наоборот, о тебе от них одни лестные отзывы! Ну и как это объяснить? Как? Прости, но мне любопытно, как женщине, мне надо знать, как такие, — сказала и не удержалась даже, прикоснулась осторожно к нему пальчиками, — да! — Как такие массивные органы надо поднимать, поясни? Какими словами их называть? На каком языке изъясняться и как молится, чтобы услышали наши мольбы и воспрянули бы они ваши мужские достоинства?

— Как на французском? Что, языке? Что? Все зависит от французского языка? Это как?

То, что я услышала от него, вернуло меня к прежней жизни и вселило надежду…

Я ведь до этого так и понимала, что язык, он для того и создан, чтобы на нем разговаривать и объясняться, чтобы говорить приятные слова о любви, о прекрасном.… А тут я узнаю, что этот и особенно французский, это такой язык, что правильно ведь говорят, что французский — это и есть язык любви!

Вот так я, педагог и учитель, а сама стала брать уроки у студенток своих, их французскому языку.… И знаете, а ведь у меня ничего, получилось! Получилось, да еще как! Вот, что значит французский язык! А язык — то, он и есть язык — для любви!

— Ну, а вы, что подумали?

Так что, девочки, помните! На первом месте у нас должен быть — язык! И, разумеется, французский!

Выиграла приз

Утром он меня будит, а я спать хочу…

— Утро, просыпайся девочка, вставать пора, милая….

— Нет,…давай еще немного, — это я ему спросонья, а потом, — да что же ты меня не будишь? Ведь, я же, тебя просила!

Вскакиваю и в чем мать родила.… Нет, в чем занималась с ним любовью и в ванную.… Пока моюсь, я ему кричу, чтобы он ничего не трогал, а сам собирался.

Вода приятно освежает, и я нет, да нет, а ловлю свой довольно счастливый взгляд в отпотевающем стекле зеркала….

Пока мою свои короткие волосы то вспоминаю все, что было, только вот с ними недавно.…А что? Очень даже ничего, только.…

И это только снова как-то неясно вылезает и теснит приятные ощущения, воспоминания только что проведенной с ним ночи.

Ну что тебе надо еще, что? Ты ведь свое получила? Получила. Тогда что тебе еще от него надо? Ничего не надо и того что было достаточно, вроде бы…

Так, не пойму тебя, достаточно или же и все-таки и вроде — бы?

Да, вроде бы — достаточно!

Ну, тогда чего ты? Да чего ты, красивая!.. Смотри на себя, смотри! Ну и что ты видишь? Видишь мордочку счастливую? И не надо, только мне, корчить рожицы и бровки свои хмурить! Иди уже, давай к нему, а то опоздаете!

Вышла довольная….

Вытерлась насухо, халат накинула. Так, сейчас на кухню, а где же мой Голубь? Неужели же упорхнул? Это что же получается, пока я…

А тут, как зашла на кухню, так и остолбенела! Сидит мой голубь за накрытым столом уже полностью одетый, красивый и точно ведь такой же, каким вчера ко мне впервые зашел в белой рубашке…

— Ты что по утрам пьешь? — спрашивает, а сам уже взял и подносит к моей чашке чайник.

— Я?

— Да, ты! Ты по утрам, чай или…

— Я предпочитаю или…

— А ложечку как — одну, с горкой или без?

— Без.… Слушай…Ты что же, пока я…

— И что тут такого особенного? Неужели же мне за любимой женщиной уже и поухаживать нельзя?

— Правда?

— Что?

— Ну, что ты насчет женщины? Что я для тебя…

И пока чашка приятно обжигает руки, а я ее охватила двумя руками, то сама на него пристально и разглядываю, как будто вижу его впервые…

— Ты, знаешь,…— тяну многозначительно, скрывая половину лица за горячей чашкой, — а мне — понравилось.…И глаз не спуская с его лица.

А он тоже, поднес чашку и отпивает горячий чай, прячет за ней свою улыбку, как я догадываюсь. Это я вижу по его прищуренным и добрым глазам…

А глаза у него серые, — почему-то только сейчас отмечаю, — и они у него.…И тут же мой внутренний голос и мое эго во мне….

Да, что это я? — сама себе тут же.

Ты же сама говорила, что только для профилактики с ним и все! А сама уже о его глазах мечтаешь.… Нет, дорогая, так нельзя!

И почему же это нельзя? Да, почему?

А потому! Если ты так будешь и дальше думать о его.…Какого черта! О чем ты только что подумала?

Кто — я? Да я только, вот, о его глазах….

Не ври мне, себе хоть не ври! Ты только что вовсе не о его глазах подумала…

Так, хватит, он что-то ищет, отстань…

— Что ты ищешь? Нож? А зачем? Что ты хочешь мне сделать?…

И тут у меня внутри как ухнет! Я чуть чашку не роняю от того, что так подумала, что он ведь для меня может сделать еще так многое …

Ну, ты! — как бы орет внутренний голос, — ты чего от него добиваешься?

И тут у меня снова, как стукнет!

Ах, ты? — возмущается тут же внутренний голос. Неужели ты еще хочешь и ты с ним решила…

Ничего я не решила, а просто я, просто я женщина…

Потом все так стремительно и снова: я на него наваливаюсь неожиданно, чуть ли не разливая его чай, который он от неожиданности так и оставил в своей руке, но молодец! Тут же чашку в сторону и зарылся ко мне за полы халата. А я?