Позитивная неврология - [18]

Научная сессия 1950 года отвергала и гуморальную, и гормональную регуляцию, и что химическая передача ацетилхолином и медиаторами противоречит учению нервизма.

Была отвергнута концепция стресса канадского эндокринолога Ганса Селье (1936), и на другой академической сессии (1952) не было принято это учение, считая его ошибочным и лженаучным, без экспериментального отвержения или подтверждения.

Павловская сессия вышла за рамки научных дискуссий и перешла на жесткую идеологическую критику личностей учеников школы И.П. Павлова и В.М. Бехтерева. Прежде всего следует отметить, что это было формальное отношение, а не по сути принципов, и к продолжению научного спора И.П. Павлова и В.М. Бехтерева не имело никакого отношения.

Они оба работали в одном направлении, даже учились у одних и тех же учителей, а ученые Павловской сессии были зачастую ученики обоих учителей. Тем не менее оргвыводы сессии были жесткие, вплоть до лишения научных званий, должностей и закрытий лабораторий или институтов.

На десятилетия отечественная наука замерла, перешла на переписывание научных докладов, статей и затем окончательно утеряла наступательный темп в развитии новых научных идей.

После Павловской сессии перед Триумфовым A.B. встала дилемма почти шекспировская: «разрыва связи времен». Он вынужден был или закрыть свой проект, или внести поправки, чистки, чтобы сохранить не только личный труд, но и изыскания многих ученых. Это видно из прочтения издания за 1951 год, где цитируются только архивные авторы: из благих намерений он избегает упоминания наших соотечественников, которые внесли также огромный вклад в изучение неврологии.

И как тут не вспомнить тезис: «А все-таки земля вертится».

Все те классические сведения по анатомии и физиологии нервной системы и семиотики поражения нервной системы востребованы и в настоящее время.

Сам автор указывает, что не несет ответственность за некоторые компромиссные положения в опубликованном руководстве. Он пишет:

«Объединенная сессия Академии наук и Академия медицинских наук СССР, посвященная физиологическим проблемам И.П. Павлова, заставила многое пересмотреть и передумать. Данное издание по сравнению с предыдущим расширено и значительно переработано, изменены рисунки и схемы. Ряд положений пересмотрен коренным образом, например, явно противоречающее учению И.П. Павлова понятие о проекционных и ассоциационных корковых центрах, деление нервной системы на соматическую и вегетативную и др.

Критика товарищей по специальности, а также физиологов и патофизиологов поможет исправить допущенные ошибки. Автор».

Таким образом, Триумфов A.B. развязывает «гордиев узел», и он пишет, что цитоархитоническое изучение коры привело к разрешению противоречий и спорных вопросов о локализации функций в коре головного мозга.

Повседневный клинический опыт показывает, что существуют определенные закономерные зависимости расстройств функций от расположения патологического очага в нервной системе. Исходя из этого постулата, клиницист решает задачи топической диагностики. В то же время необходимо помнить, что академический спор о соотношении первой и второй сигнальных систем не разрешен, как и о корковых функциях гнозии и праксии, речи и психики.

Учение об анализаторах лежит в понимании единой функциональной системы: рецептор, проводник, кора с ее функцией анализа – синтеза, то, что называли центром, высшим, корковым отделом анализатора.

Триумфов A.B. предложил признать в такой транскрипции корковые проекционные и ассоциативные центры – области, которые существуют в пределах анализаторов.

Исходя из изложенного, краткое руководство сохранило практическое значение, отражая клинический опыт неврологов первого и второго поколения, оставляя за собой право расценивать клинические симптомокомплексы как поражение нервной системы в свете топической диагностики.

Ленинградский невропатолог Беседин П.Д. высоко оценивал методологию, предложенную Триумфовым A.B., и считал недопустимым менять стереотип обследования, так как это нарушает приемственность в дальнейшем обследовании пациента, которое имеет и практическое, и экспертное значение (1983).

Глава вторая Клиническая неврология

Следующий период невропатологии с 60-х годов XX столетия был предопределен развитием и изысканием новой методологии в разделе клинической медицины. Детализированно изучаются клинические особенности при поражении нервной системы, и при этом каждое заболевание обрастает многообразием симптомов и синдромов. Клиническая неврология становится на позиции системных болезней. Системообразующие симптомы и синдромы определяют клиническую картину заболеваний нервной системы. Приоритетом изысканий становятся поиски специальных методов исследования, и в этой связи обосновываются нозологические формы. В этот период предлагаются многообразные варианты клинических классификаций. Постоянно расширяется формат исследований, что создает предпосылки рассматривать сложные взаимосвязи неврологических расстройств с другими клиническими дисциплинами. Также отводится значимая роль инструментально-лабораторным исследованиям при постановке диагноза: электроэнцефалографии, электромиографии, реографии, ангиографии, эхоэнцефалографии, биохимическим, гистопатологическим и гистохимическим исследованиям.