Пожизненный найм - [21]

Через два месяца поправка к Конституции была принята.

***

Лия любила гостей. Иногда. И не компаниями, а по одному. Она водила их по квартире, как по музею – от экспоната к экспонату. Во время первого визита всем хватало аквариума с картинами, но у Лии и без них всегда было полно интересностей. Какой ящик стола не открой – там диковинный калейдоскоп, или подзорная труба, которая превращает дневное небо в ночное, так что при свете солнца можно рассматривать рождение Венеры из пены Млечного Пути, или заводной клоун – кланяется и шляпу снимает, или… Лия и сама эти вещи собирала, и все друзья, зная её увлечение, покупали для неё удивительные безделушки в самых разных точках планеты. Иногда, когда Лии становилось тоскливо и пусто, она доставала свой «мешок Дед Мороза» (туда отправлялись вещи-пенсионеры, которые в основную «галерею» уже не лезли), садилась с ним на диван и, не глядя, по одному, доставала подарки самой себе. Это здорово успокаивало.

Но самый лучший момент – это когда в гости приглашен новый знакомый или знакомая. Тогда Лия заказывала в кафе внизу салаты и шоколадные пирожные, доставала из бара бутылку розового вина и варила кофе по фирменному рецепту, который ещё её мама нашла в бабушкиной кулинарной книге для ресторанов 1955 года выпуска.

В этот раз к Лие должен был прийти Андрей. Она, внутренне ликуя, раз за разом себе представляла как он, любитель морей, будет ошарашен кораблями, волнами и штурвалами. А ещё она немного нервничала. Сама не знала почему – ведь они уже не первый день были знакомы. Но это было приятное волнение, от которого сладко замирало сердце, как на аттракционе Веселые Горки. Лия накрыла маленький столик в комнате, достала любимые свои пастельно-розовые кофейные чашечки, даже зажгла несколько свечек и пустила их плавать по морю. Потом она надела сиреневое платье и села волноваться. Назначено было на семь, а время было без пяти. Андрей всегда приходил на свидания точно в оговоренное время, и Лия не знала, чем можно занять себя на эти пять минут, когда всё уже было сделано. Наконец в дверь позвонили.

Андрей принес с собой большой букет из белых и бордовых тюльпанов. Пока он разувался в прихожей, Лия наспех поставила цветы в вазу, торопясь вернуться к Андрею до того, как он заглянет в комнату.

– Сейчас я тебе покажу свою берлогу, – сказала Лия, заходя в прихожую.

Она поднялась по лестнице в комнату гордая, как капитан корабля выходит на свой капитанский мостик. Андрей шел следом, а Лия показывала. Она рассказывала историю каждой встретившейся безделушки, предложила покататься на качелях, в общем, это была стандартная экскурсия, которой она встречала гостей. Андрей долго и внимательно разглядывал модель на приколе, посмотрел сквозь волшебную трубу на солнечный вечер, пополоскал ладони в соленой воде… Но всё это как-то без восторга, к которому Лия привыкла, очень спокойно, даже хмуро. К тому моменту, когда Лия принялась рассказывать про картины и их знаменитого автора, он совсем скис.

– Ну что ты мне всё рассказываешь про кого-то? Про какого-то неизвестного мне мужика. Рассказала бы лучше, чем ты сама сейчас занимаешься.

– Тебе неинтересно? – не сразу отозвалась растерянная Лия, – Нет, я о работе сейчас не стану рассказывать. Нельзя же всё время только о работе. Надо дать мозгам расслабиться и перегрузиться.

– Да? Тогда, может быть, просто будем кофе пить?

Лия растерялась в конец. Вся её программа, заранее продуманная, теперь оказалась смазана. Оно пошла на кухню варить кофе, а Андрей попросил разрешения поразглядывать пока её рабочий кабинет. Романтика выветрилась, и когда Лия принесла кофе в комнату, ей даже захотелось задуть свечи, потому что они показались ей неуместными, и стыдно было за свои такие тщательные приготовления. Наконец сели пить кофе, но Лия молчала, и ей уже хотелось, чтобы Андрей поскорее ушел, и глупая эта натянутость оборвалась. Но Андрей как ни в чем не бывало, стал расспрашивать про Лиино детство. Сначала они отвечала неохотно, – вовсе ей не хотелось откровенничать перед этим чужим, враждебным ей человеком, – цедила слова сквозь зубы, но Андрей стал вдруг таким мягким и милым, а Лия так увлеклась воспоминаниями, что в квартире снова стало уютно, тепло и хорошо.

– Ты когда-нибудь думала, каким должен быть мир? – спросил её Андрей через некоторое время.

– В смысле?

– Ну, чтобы ты хотела поменять вокруг себя? Чтобы тебе всё нравилось? В каком мире ты бы хотела жить?

– Я хотела бы иметь свою собственную крышу небоскреба, чтобы там, под самым небом разбить свой маленький садик. Ещё хотела бы сделать так, чтобы никогда не чувствовать усталости.

– И всё?

– Вроде бы…

– Ну не весь же мир – твоя крыша и твой садик? Я имел в виду – глобально. Есть ведь еще и другие люди.

– Другие? А причем тут другие? Другие пусть сами и меняют. Каждый должен думать сам за себя. И потом, я ведь не знаю, что им нужно.

– Ясно. Но, между прочим, эти другие – твои кровные родственники…

– В смысле? Все люди братья или еще какое-то религиозное безумие в этом духе?

– Это не безумие, и тем более не религиозное, это факт науки эволюционной биологии.