Пожиратели тьмы: Токийский кошмар - [94]

– Нам было очень не по себе, – призналась Аннет. – У нас на глазах только что умерла дочь. И вот теперь мы сидим в номере и ждем, что кто-то вот-вот выпрыгнет из-за экрана.

Мистер Нишида встретил Найджела и Аннет в гостиной за низким кофейным столиком.

– Я любил вашу дочь, – заявил он им, – и хотел провести с ней больше времени.

– Мы тоже, – сказала Аннет.

Нишида описал выходные, которые они с Каритой провели вместе, начиная со встречи в хост-клубе в пятницу вечером.

– Он сообщил, что в субботу вечером они собирались пойти поужинать, – вспоминала Аннет. – Но Карита чувствовала себя не очень хорошо, и они остались в квартире. Оба пошли спать – насколько я поняла, в разных кроватях, – но посреди ночи Карита проснулась. Ей было очень плохо, а утром в воскресенье стало еще хуже. Нишида вызвал доктора, и тот сделал ей укол от тошноты и боли. Но потом состояние девушки снова ухудшилось, и к тому времени, когда он отвез ее в больницу в понедельник, она была почти без сознания. Если судить по его словам, он пытался позаботиться о Карите, ухаживал за ней и не знал, в чем причина ее недомогания. Нишида упоминал некоторые комментарии Кариты, и они действительно были похожи на ее слова: она извинялась, что заболела и не может составить ему компанию. Дочь так и говорила бы, если бы заболела.

Найджел добавил:

– Он все время твердил, как он сожалеет о случившемся и как это ужасно. Казалось, он хорошо знает Кариту, будто она его девушка. Он действительно был расстроен, говорил: «Такой ужасный несчастный случай» и «не вините себя». Я ему поверил.

Через сорок пять минут японец достал две коробочки и передал их Риджуэям. В одной была золотая цепочка, в другой – кольцо с бриллиантом. Обычная подарочная упаковка отсутствовала, и кольцо не было вставлено в бархатную подушечку, а болталось в коробке.

– Он снова повторил: «Я любил вашу дочь и хотел провести с ней гораздо больше времени», – вспоминала Аннет. – А потом добавил: «Я собирался подарить это ей на день рождения на следующей неделе».

Позже Аннет снова и снова размышляла, что могли означать эти предметы. Ей вспомнились сны о мужчинах-предателях и кольцо, которое Карита принесла ей во сне. Но в тот момент сказать было нечего, и Риджуэям оставалось лишь принять подарки и уйти.

– Мы были очень потрясены, очень, – призналась мне Аннет. – История вполне походила на правду. Мы не могли ни в чем обвинить японца, потому что толком не знали, что случилось с Каритой. Полицию персона Нишиды не заинтересовала, австралийское посольство тоже. Его рассказ звучало достаточно правдоподобно, и получалось, что он сделал все возможное.

С чувством неловкости Риджуэи попрощались и вышли в коридор. Когда они шли к лифтам, Аннет оглянулась и заметила, что мистер Нишида, выглядывая из-за двери, следил за ними с непроницаемым выражением лица, пока они не исчезли из поля зрения.

Родители покинули Японию с прахом дочери на следующий день после похорон, а Саманта осталась в Токио еще на несколько месяцев. Риджуэи улетели в Перт, Роберт вернулся в сиднейскую квартиру, где они жили с Каритой. Больше полугода он рыдал по ночам, а в университете весь первый год ходил как сомнамбула. И еще очень долго не мог поверить, что когда-нибудь обретет покой. Молодой человек жил один и ухаживал за Синбадом, рыжим котом Кариты. Затем Роберт закончил учебу, получил диплом юриста и нашел работу в Сиднее в «Филлипс Фокс», одной из крупнейших юридических компаний в Австралии. И именно в их офисе на Маркет-стрит он прочитал в тот день статью в «Сидней морнинг геральд» и сразу понял: подозрительный Акира Нишида и насильник Ёдзи Обара – один и тот же человек.

В пещере

Конфискованные из владений Обары рассыпающиеся пленки и пожелтевшая бумага заняли целое помещение в штаб-квартире токийской городской полиции. Инспектор Удо провел там множество часов, контролируя работу подчиненных и изучая их находки.

– Я хотел держаться как можно ближе к уликам, – объяснил он мне, – и лично проверял каждую мелочь, потому что менее опытный следователь способен пропустить факт, который для меня станет бриллиантом.

И в конце 2000 года среди пыли и грязи он отыскал сверкающую драгоценность: рецепт из больницы в Западном Токио для Кариты Риджуэй.

В разговоре со мной Удо стремился создать впечатление, что полиция в любом случае разобралась бы с этим делом и справилась бы своими силами. Но нет никаких признаков, что они знали о Карите Риджуэй до ноября 2000 года, когда после долгих настойчивых обращений Роберта Финнигана к сиднейским властям с инспектором связалось посольство Австралии. И как только полицию уведомили о случае Кариты, все детали головоломки быстро сложились в цельную картину.

Рецепт навел на больницу Хидесима, куда сначала отвезли Кариту, и Токийскую женскую больницу, где девушка умерла. Получив фотографии жертвы, полиция опознала ее среди иностранок без сознания из видеоколлекции Обары. Во время насилия, которое длилось несколько часов, было видно, как Ёдзи встряхивает бутылку, смачивает кусок ткани и держит его у девушки под носом. В Токийской женской больнице обнаружилась и главнейшая улика: крошечный образец печени Кариты, извлеченный после смерти и сохранившийся благодаря административной ошибке. В ходе анализа полицейская лаборатория вскоре выявила то, что по необъяснимым причинам упустили врачи: следы хлороформа, который атакует и отравляет именно этот орган.