Пожиратели мертвых - [24]

– Если на нас нападут, то можно оставить в каждом доме всего по одному воину, и он, стоя у дверей, сможет отрубить голову всякому, кто попытается проникнуть внутрь. Дверной проем такой низкий, что человеку, чтобы пройти, нужно нагнуться и подставить голову и шею под удар меча.

Постепенно я понял, что Трелбург во всех отношениях выстроен как нельзя лучше для ведения военных действий и защиты его обитателей. Никакой торговли в этом городе, как я уже сказал, не ведется, так как здесь живут не купцы, а воины. Внутри каждый длинный дом разделен на три части, или комнаты, каждая с дверью. Средняя комната самая большая – в ней находится и глубокая помойная яма.

Теперь я заметил, что жители Трелбурга отличаются от тех норманнов, с которыми я познакомился на берегу Волги. По меркам тех варваров, местных жителей можно считать очень чистоплотными. Они моются в реке, выносят отбросы за пределы города и вообще во многих отношениях превосходят других своих соплеменников, с которыми мне доводилось общаться прежде. Конечно, их нельзя назвать по-настоящему чистыми и опрятными, разве что в сравнении с остальными норманнами.

Как я уже упоминал, в Трелбурге живут в основном мужчины, а немногочисленные женщины, находящиеся среди них, – это рабыни. Жен у норманнов в этом лагере нет, и всех женщин здесь можно брать тогда, когда любому из мужчин этого захочется. Питаются жители Трелбурга в основном рыбой и небольшим количеством хлеба; земледелием они не занимаются, равно как и не разводят домашний скот, хотя среди окружающих город болот есть немало участков земли, пригодных для возделывания. Я спросил у Хергера, почему они тут ничего не сажают и не сеют, и вот что он сказал мне в ответ:

– Они ведь воины. Они не станут копаться в земле.

Беовульф и воины его отряда были радушно приняты советом вождей Трелбурга, состоявшим из нескольких человек, главный из которых носил имя Сагард. Сагард – мощный и свирепый мужчина, ростом едва ли не выше самого Беовульфа.

Во время вечернего пиршества Сагард спросил у Беовульфа, куда и по какому делу направляется тот со своими спутниками. Беовульф поведал ему о том, какие вести принес посланник Вульфгар. На этот раз Хергер перевел мне все говорившееся почти дословно; впрочем, к тому времени я уже достаточно освоился среди этих дикарей и, наблюдая за ними, выучил несколько слов на их языке. Таким образом, я теперь могу представить читателю разговор Сагарда и Веовульфа со всеми существенными деталями, имеющими отношение к делу.

Сагард сказал следующее:

– Очень разумно со стороны Вульфгара взять на себя миссию посланника, поскольку он сын короля Ротгара и, видимо, не хотел участвовать в распрях за трон, происходящих между братьями.

Беовульф сказал, что он ничего не знал об этих распрях – примерно так звучали его слова. Но, по моему наблюдению, само по себе это известие его не слишком удивило. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что Беовульфа было вообще чрезвычайно трудно чем-либо удивить. По крайней мере внешне он всегда старался сохранять спокойствие и невозмутимость, каких требовало положение командира военного отряда и героя.

Сагард вновь заговорил:

– Ведь у Ротгара было пятеро сыновей, и трое из них пали от руки еще одного – Виглифа, человека хитрого и решительного[16], чьим соучастником в этом заговоре стал герольд старого короля. Верным отцу остался только Вульфгар, который предпочел покинуть родной дом в качестве посланника.

Беовульф сказал Сагарду, что он был рад узнать эти новости и учтет это, когда прибудет на место. На этом их разговор закончился. Ни Беовульф, ни кто-либо из его воинов не выказал удивления словами Сагарда. Из этого я сделал вывод, что среди королевских сыновей северных народов оспаривание трона друг у друга не является чем-то из ряда вон выходящим.

Случается, что время от времени кто-либо из сыновей убивает своего отца-короля, чтобы занять трон. В этом здесь также не видят ничего необычного, и норманны расценивают это примерно так же, как убийство в поединке или в пьяной поножовщине. У норманнов даже есть пословица, которую буквально можно перевести следующим образом: «Не забывай оглядываться за спину» или «Береги спину». Они считают, что человек всегда должен быть готов защищаться, даже отец – защищаться от собственного сына.

Вскоре после нашего отплытия из Трелбурга я спросил Хергера, почему дополнительная линия укреплений защищает поселение со стороны суши, а со стороны побережья такой защиты нет. Казалось бы, норманны, которые сами нападают с моря, должны понимать, что именно береговая линия в первую очередь подвергается атаке. Но Хергер сказал:

– Опасна земля. Я спросил его:

– Почему же земля опасна? На это он ответил:

– Из-за тумана.

В момент нашего отплытия из Трелбурга все свободные от службы воины, находившиеся в лагере, стали стучать рукоятками мечей и древками копий по щитам, подняв при этом невообразимый шум. Устанавливая парус, мы, едва не оглохли от этого грохота. Мне объяснили, что такое прощание было устроено с целью привлечь к нашей экспедиции внимание Одина, одного из их богов, чтобы этот самый Один проявил благосклонность к отправляющимся в путешествие с благородными целями Беовульфу и его двенадцати воинам.